Подарки госслужащим до 3000 руб

Чиновники, получившие подарки дороже 3000 рублей, должны сдавать их государству

Правительство утвердило типовое положение, регламентирующее порядок получения подарков госслужащими. Чиновники отныне будут обязаны в течение трех рабочих дней после получения подарка на официальном мероприятии или в командировке уведомить об этом руководство и сдать подарок, если его стоимость превышает 3 тыс. руб. Если стоимость презента неизвестна, рекомендовано также сдавать его.
Документ подписан премьером Дмитрием Медведевым и размещен в пятницу на официальном сайте правительства.

Реклама

Подарки сдаются «ответственному лицу уполномоченного структурного подразделения, которое принимает его на хранение по акту приема-передачи».

«Сведения о рыночной цене подарка подтверждаются документально, а при невозможности документального подтверждения — экспертным путем», — говорится в типовом положении. Подарок возвращается, если его стоимость не превышает 3 тыс. руб.

Если подтверждается, что стоимость подарка превышает 3 тыс. руб., то он может быть продан на аукционе с зачислением средств от продажи в бюджет. Дорогой подарок также может быть безвозмездно передан в благотворительную организацию.

За несоблюдение этой нормы одаренный чиновник должен быть привлечен к дисциплинарной ответственности вплоть до увольнения. Если чиновник утаил дорогое подношение, такие действия могут быть квалифицированы и как получение взятки (ст. 290 УК РФ) или посредничество при взяточничестве (ст. 291.1 УК РФ). Подобные ограничения существуют и в других странах. Например, во Франции предельная стоимость подарка, который не может считаться взяткой, составляет 35 евро, в Великобритании — 140 фунтов, в США и Молдавии — $50. На Украине – 100 гривен.

Сейчас финансовый предел разрешенного чиновникам подарка определен ст. 575 Гражданского кодекса РФ. В ней говорится, что подарки, полученные чиновниками на официальных мероприятиях, стоимость которых превышает 3 тыс. руб., признаются не личной собственностью госслужащего, а собственностью Российской Федерации. Табу на получение подарков зафиксировано и в законе «О противодействии коррупции» (ст. 12.1) и «О государственной гражданской службе Российской Федерации» (ст. 17). Этими законами установлен запрет для должностных лиц государственных и муниципальных органов получать подарки от физических и юридических лиц в связи с исполнением служебных обязанностей, за исключением случаев получения подарков на официальных мероприятиях и в служебных командировках.

Положение, подписанное премьером в пятницу, конкретизирует эти нормы и монетизирует их, поскольку теперь чиновник получает право выкупить презент. Из разъяснения аппарата правительства следует, что антиподарочное положение разработано в рамках Национальной стратегии противодействия коррупции, подписанной Дмитрием Медведевым еще в 2011 году.

Сам премьер не обделен подарками. И дарителям точно известны предпочтения Медведева — это мобильные гаджеты. Еще в 2010 году глава компании Apple Стив Джобс подарил ему iPhone4. В 2011 году президент Research in motion (RIM) — компании — производителя телефонов BlackBerry — Джеймс Лоуренс Балсилли подарил Медведеву PlayBook — планшетный компьютер вендора. У Медведева появилась возможность сравнить Apple iPad и Samsung Galaxy Tab, с которыми он уже работал, с новым гаджетом от RIM, чья стоимость явно превышает указанные 3 тыс. руб.

В декабре 2013-го глава «Ростеха» Сергей Чемезов подарил Медведеву Yotaphone с двумя дисплеями стоимостью около 20 тыс. руб.

Успехи властей на поприще борьбы с коррупцией более чем скромные. В 2013 году ущерб от коррупции, по данным Генпрокуратуры, вырос в семь раз, превысив 10 млрд руб. Россия заняла 127-е место в индексе восприятия коррупции, представленном Transparency International.

Индекс составляется на основе экспертных оценок уровня коррупции в государственном секторе 177 стран. Россия получила 28 баллов наряду с Азербайджаном, Гамбией, Коморскими Островами, Ливаном, Мадагаскаром, Мали, Никарагуа и Пакистаном.

В регионах борются со взяточничеством как умеют. В некоторых регионах и в Москве для чиновников разработана «Памятка госслужащему по антикоррупционному поведению». «Часто в массовом сознании взятка ассоциируется с денежными купюрами, однако подарок должностному лицу, от которого зависит принятие решений, также может считаться взяткой, если его стоимость превышает оговоренную законом сумму», — наставляют чиновников.

Памятка разъясняет, какие действия и высказывания могут быть восприняты как согласие принять взятку или как просьба о даче взятки. Например, не следует использовать «спорные жесты, мимику и выражения».

Например такие: «вопрос решить трудно, но можно», «договоримся», «нужны более веские аргументы», «нужно обсудить параметры в другой обстановке», «ну, что делать будем?».

Нельзя касаться в разговоре с гражданами определенных тем: низкий уровень зарплаты, желание приобрести имущество или услугу, отсутствие работы у близких, необходимость поступления детей в образовательные учреждения, приглашение в ресторан, предложения о предоставлении скидки, взносе в благотворительный фонд, поддержке спортивной команды. Не рекомендовано «неожиданно прерывать беседу и под благовидным предлогом оставлять посетителя одного в кабинете, оставив при этом открытыми ящик стола, папку с материалами, сумку, портфель».

Владимир Путин, вернувшись в Кремль с поста премьера в 2012 году, вновь поставил задачу активизировать противодействие коррупции в системе госуправления. При этом президент заявил, что либерализация законодательства в этой сфере, предложенная Дмитрием Медведевым, не дала результата. Только 8% взяточников осуждены к реальным срокам лишения свободы.

Кроме того, Путин предложил подключиться к борьбе с коррупцией всему обществу и бизнесу, в частности, «недопустимо, по его мнению, когда те же предприниматели требуют от власти неукоснительного соблюдения антикоррупционных правил, но сами остаются безучастными наблюдателями». «Больше того, подталкивают подчас власть к коррупционным проявлениям, пытаясь «порешать» таким образом свои бизнес-интересы», — говорил Путин на заседании Совета по противодействию коррупции в октябре прошлого года. В декабре прошлого года в Кремле было создано Управление по вопросам противодействия коррупции, его возглавил Олег Плохой.

Регламентация процедуры получения подарков – мера необходимая, считает глава консалтинговой компании «Аудит и право» Сергей Елин. «Но работать она будет в ограниченных случаях, когда подарок вручен публично, на официальном мероприятии», — говорит Елин, добавляя, что эта мера мало что добавит для борьбы с коррупцией.

Будут брать подарки тайно или получать подношения при посредничестве родственников, это обычная практика, добавляет эксперт.

Служба с презентом

Напомним, недавно указом президента страны главой совета по кодификации был назначен председатель Комитета Госдумы по государственному строительству и законодательству, доктор юридических наук, профессор Павел Крашенинников. На очередном заседании совета, которое провел Павел Крашенинников, было рассмотрено несколько инициатив. Одна из самых резонансных касается подарочного вопроса.

Подготовленный проект убирает из Гражданского кодекса норму, запрещающую чиновнику принимать подарки дороже трех тысяч рублей. Вместо этого будет прописан конкретный перечень презентов, которыми можно порадовать государственного человека. Однозначно разрешены будут цветы, даже дорогие букеты. Так что подарить даже миллион алых роз высокопоставленному лицу будет вполне законно.

В такой перечень предлагается включить подарки в виде полиграфической продукции с логотипом государственного органа, органа местного самоуправления, организации. Проще говоря, фирменные блокноты разрешат, даже очень дорогие.

Кроме того, в перечень войдут ценные подарки в качестве поощрения от органа государственной власти, в котором работает должностное лицо, или вышестоящего органа. То есть начальство сможет порадовать своего отличившегося сотрудника какой-нибудь ценной вещью. Подробный список разрешенных подарков будет установлен в других законах. Отдельно предлагается прописать и особенности вручения подарков. Как полагают эксперты, особые подарочные правила помогут закрыть лазейки, когда под видом обычных разрешенных подарков будут делаться роскошные подношения. Допустим, если обложку блокнота инкрустировать золотом и бриллиантами, презент, теоретически, будет попадать под разрешенный список. А на деле — вызывать некоторые сомнения у антикоррупционных служб. Так что нужны оговорки и правила, делающие подарки действительно невинными знаками внимания.

Правовые аспекты дарения и получения подарков эксперты «РГ» разъясняют в рубрике «Юрконсультация»

Если же чиновнику будет преподнесен подарок не из списка, то он признается, соответственно, государственной собственностью, и должностное лицо обязано сообщить о таком подарке работодателю. Бывают ситуации, когда по протоколу отказаться от подарка нельзя. В таком случае чиновник примет его, но немедленно доложит по команде и сдаст государству.

Как уточняют эксперты, предусматривается, что будут допустимы подарки в связи с протокольными и другими официальными мероприятиями. При этом сдавать цветы, полиграфическую продукцию, такую как календари и блокноты, а также ценные подарки, которыми награждено лицо в ходе протокольных мероприятий, и уведомлять об их получении не потребуется, при условии, если презенты входят в разрешенный список.

Недавно инициативу одобрила и правительственная комиссия по законопроектной деятельности.

Как отмечают в правительстве, законопроект входит в пакет антикоррупционных инициатив.

«Цель законопроектов — формирование единообразных подходов к установлению различными организациями антикоррупционных запретов и обязанностей, налагаемых на отдельные категории работников, а также к правовому регулированию запретов и ограничений, связанных с получением служащими вознаграждений и подарков», рассказывают правительственные эксперты. Например, предлагается ввести антикоррупционные стандарты для работников хозяйственных обществ, учреждаемых или контролируемых государственными корпорациями (компаниями), публично-правовыми компаниями.

Дарение между коммерческими организациями

Недавнее (хотя и прошлогоднее) обсуждение на zakon.ru Максима Баранова, в котором рассматривалось Определение ВС РФ от 1 декабря 2015 г. N 305-ЭС15-5505, послужило для меня поводом еще раз задуматься над вопросом о применении пп. 4 п. 1 ст. 575 ГК РФ и понимании п. 10 Информационного письма ВАС РФ от 30 октября 2007 г. N 120 «Обзор практики применения арбитражными судами положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – Информационное письмо ВАС РФ N 120). Перед тем, как перейти к основной теме обсуждения, обращу внимание на некоторые косвенные, но важные моменты.

1.1) Экономическая целесообразность цены, согласованной сторонами

Согласованная сторонами в договоре цена – это, с одной стороны, вопрос исключительно коммерческий. С другой же стороны, суды активно оценивают согласованную цену на соответствие ее рыночной и делают исходя из результатов оценки (а это так-то лишь установленная формальная истина) далекоидущие правовые выводы:

Постановление Президиума ВАС РФ от 11 февраля 2014 г. N 13846/13: «Между тем условие договора, определяющее предоставление со стороны одного лица, существенно превышающее встречное предоставление или обычную рыночную цену, уплачиваемую в подобных случаях, может свидетельствовать о недобросовестном поведении, являющемся основанием для признания сделки недействительной в соответствии со статьями 10, 168 ГК РФ»;

– п. 11 Информационного письма ВАС РФ от 10 декабря 2013 г. N 162 «Обзор практики применения арбитражными судами статей 178 и 179 Гражданского кодекса Российской Федерации»: «В соответствии со статьей 179 ГК РФ к элементам состава, установленного для признания сделки недействительной как кабальной, относится заключение сделки на крайне невыгодных условиях, о чем может свидетельствовать, в частности, чрезмерное превышение цены договора относительно иных договоров такого вида»;

– п. 2 Постановления Пленума ВАС РФ от 16 мая 2014 г. N 28 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием крупных сделок и сделок с заинтересованностью»: «О наличии явного ущерба для общества свидетельствует совершение сделки на заведомо и значительно невыгодных условиях, например, если предоставление, полученное по сделке обществом, в два или более раза ниже стоимости предоставления, совершенного обществом в пользу контрагента. При этом другая сторона должна знать о наличии явного ущерба в том случае, если это было очевидно для любого обычного контрагента в момент заключения сделки».

Таким образом, сопоставление установленной судом рыночной цены с согласованной сторонами ценой (оценка эквивалентности встречных предоставлений) – это допустимая отправная точка для тех или иных правовых последствий.

1.2) Притворность и толкование договора

В силу п. 2 ст. 170 ГК РФ притворная сделка, т.е. сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Следует отметить:

а) Недопустимость удвоения воли: притворность договора подразумевает не «рядовую» недействительность порочной сделки, а некое разъединение на прикрывающий (недействительный) и прикрываемый (действительный) договор. Однако иногда и прикрываемый договор тоже является недействительным (содержит тот или иной порок).

б) Цель сторон притворного договора – скрыть прикрываемый договор.

в) Изначально следует квалифицировать договор, и лишь потом можно обсуждать притворность.

Относительно «в»: на основании ч. 1 ст. 431 ГК РФ при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.

Согласно ч. 2 ст. 431 ГК РФ если правила, содержащиеся в ч. 1 ст. 431 ГК РФ, не позволяют определить содержание договора, должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учетом цели договора.

Следовательно, с точки зрения позитивного права толкование договора представляет собой следующий процесс (упрощенно):

I) выясняется буквальное значение слов и выражений;

II) если этого недостаточно, то выясняется действительная общая воля сторон с учетом цели договора.

Это подтверждает и ВС РФ в Определении от 29 октября 2013 г. N 5-КГ13-113: «При определении того, был ли между сторонами заключен договор, каким является содержание его условий и как они соотносятся между собой, совпадает ли волеизъявление сторон с их действительной общей волей, а также является ли договор мнимой или притворной сделкой, суду необходимо применить правила толкования договора, установленные статьей 431 Гражданского кодекса Российской Федерации. * Таким образом, основной способ толкования условий договора состоит в выяснении буквального значения содержащихся в договоре слов и выражений. * Соответственно использование другого способа толкования условий договора — выяснение действительной общей воли сторон с учетом цели договора — допустимо в том случае, если применение основного способа толкования не позволило определить содержание условий договора».

«В связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки» (Постановление Президиума ВАС РФ от 2 августа 2005 г. N 2601/05, п. 87 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», далее – Постановление Пленума ВС РФ N 25). «Дополнительный» способ толкования (ч. 2 ст. 431 ГК РФ с точки зрения определения предмета договора) и выявление притворности договора весьма схожи, но смешивать их, на мой взгляд, не сто́ит.

Относительно «соглашений об уступке», цитата из п. 10 Информационного письма N 120: «не прикрывает ли соглашение об уступке права (требования) сделку дарения».

Соглашение об уступке требования – это универсальное название для разнообразных договоров, которые «двигают» требования, и некорректно говорить о притворности соглашения об уступке требования до того момента, пока не будет дана надлежащая квалификация соответствующему договору. К примеру, соглашение об уступке требования, которое буквально является договором дарения, странно было бы считать прикрывающим этот же договор дарения.

Обычное возмездное соглашение об уступке за определенную денежную сумму – это договор купли-продажи (п. 4 ст. 454 ГК РФ); соглашение о безвозмездной уступке – договор дарения (п. 1 ст. 572 ГК РФ). Можно допустить и «оплату требованием» оказываемых услуг (ст. 779 ГК РФ/ст. 421 ГК РФ), и т.п.

И следует разделять, когда: а) договор некорректно озаглавлен и (или) в нем что-либо некорректно сформулировано; и б) договор направлен на достижение других правовых последствий. Название договора, например, не предопределяет квалификацию договора:

– п. 5 Постановления Пленума ВАС РФ от 26.06.2014 N 16 «О свободе договора»: «При оценке судом того, является ли договор непоименованным, принимается во внимание не его название, а предмет договора, действительное содержание прав и обязанностей сторон, распределение рисков и т.д.»;

Постановление Президиума ВАС РФ от 19 ноября 2013 г. N 8668/13: «Квалификация договора определяется не названием, а его содержанием».

Случаи же, когда за притворной сделкой обнаруживается еще одна, тоже притворная (п. 88 Постановление Пленума ВС РФ N 25), – это вопрос чуть вне основного аспекта настоящего обсуждения.

2.1) Дарение между коммерческими организациями

В силу пп. 4 п. 1 ст. 575 ГК РФ в отношениях между коммерческими организациями не допускается дарение, за исключением обычных подарков, стоимость которых не превышает трех тысяч рублей.

Толковать данный запрет можно по-разному: как запрет устанавливать в b2b договорах буквальную безвозмездность («цена: 0 руб.», скажем так), как запрет на безвозмездность исключительно в деятельности, направленной на систематическое получение прибыли, как запрет на возмутительно неэквивалентное встречное предоставление (т.е. явно или неявно его отсутствие, по сути).

При этом с недавних пор: презюмируется оспоримость сделок, нарушающих требования закона (п. 1 ст. 168 ГК РФ), оспоримые сделки могут быть оспорены только стороной сделки или лицом, указанным в законе (п. 2 ст. 166 ГК РФ), да и «заявление о недействительности сделки не имеет правового значения» (п. 5 ст. 166 ГК РФ, п. 1 ст. 431.1 ГК РФ). Следовательно, на сегодняшний день такой запрет (который, вроде как, защищает интересы участников дарителя и кредиторов дарителя) имеет смысл исключительно в том случае, если мы признаем ничтожность такого дарения (п. 2 ст. 168 ГК РФ), т.к. в случае ничтожности такие сделки может признать недействительными и участник (на основании закона – абз. 6 п. 1 ст. 65.2 ГК РФ), и кредитор (в соответствии с разъяснениями ВС РФ – абз. 2 п. 78 Постановления Пленума ВС РФ N 25). Иначе (при оспоримости) – недосягаемая и бессмысленная недействительность.

2.2) Безвозмездность и дарение

Согласно п. 3 ст. 423 ГК РФ договор предполагается возмездным, если из закона, иных правовых актов, содержания или существа договора не вытекает иное.

В соответствии с разъяснениями ВАС РФ:

– «Суд кассационной инстанции не учел положений пункта 2 статьи 572 Кодекса, в силу которых обязательным признаком договора дарения должно служить вытекающее из соглашения о цессии очевидное намерение передать право в качестве дара» (Постановление ВАС РФ от 25 апреля 2006 г. N 13952/05);

– «В соответствии со статьей 572 Гражданского кодекса по договору дарения передача имущества осуществляется безвозмездно, при этом обязательным признаком договора является вытекающее из него очевидное намерение передать имущество в качестве дара» (Постановление ВАС РФ от 30 июня 2009 г. N 1566/09);

– «Таким образом, дарение имущества предполагает наличие волеизъявления дарителя, намеревающегося безвозмездно передать принадлежащее ему имущество иному лицу именно в качестве дара (с намерением облагодетельствовать одаряемого), а не по какому-либо другому основанию, вытекающему из экономических отношений сторон сделки * отсутствие прямого встречного предоставления является особенностью взаимоотношений основного и дочернего обществ, представляющих собой с экономической точки зрения единый хозяйствующий субъект * Учитывая подконтрольность общества концерну и общие цели их экономической деятельности, для реализации которых может возникать необходимость в перераспределении имущества (ресурсов) между основным и дочерним обществами, квалификация любых совершаемых между такими лицами сделок по передаче имущества без прямого встречного предоставления в качестве дарения является ошибочной» (собственно, безвозмездная передача имущества внутри холдинга не является дарением, Постановление ВАС РФ от 4 декабря 2012 г. N 8989/12).

3.1) Безвозмездность квазивозмездного: спорные ситуации

Если в b2b договоре явно предусмотрено «бесплатно/в качестве дара», вопросов особо не возникнет. Но есть некоторые тонкие, пограничные ситуации:

I) Лицо А продает Лицу Б некое имущество (объективно ликвидное и дорогое) за денежную сумму, которая близка к 0 (за 5 коп., например).

II) Лицо А продает Лицу Б некое имущество за денежную сумму, которая возмутительно ниже рыночной стоимости имущества. Т.е. именно не математика за 2-й класс для юристов (вроде «в два или более раза»), а далее, например, будет пример с отчуждением исключительных прав на товарный знак за 3 000 руб. при рыночной цене в 11 000 000 руб. (в ≈ 3666 раз ниже стоимости предоставления – это уже повод задуматься).

Ситуации I и II могут часто пересекаться.

III) Лицо А продает Лицу Б некое право кредитора по обязательству (требование) за денежную сумму, которая возмутительно выше рыночной стоимости права требования. Рафинированный пример: продажа объективно безнадежной дебиторки за несколько сотен миллионов рублей.

На мой взгляд, в таких ситуациях (особенно, если брать их яркие примеры) речь идет о банальных «схемах» и т.п.; если и допустить, что некие такие сделки могут быть экономически обоснованы, то это лишь мизерный процент от общего числа таких сделок.

И, кстати, абз. 3 п. 87 Постановления Пленума ВС РФ N 25: «Притворной сделкой считается также та, которая совершена на иных условиях. Например, при установлении того факта, что стороны с целью прикрыть сделку на крупную сумму совершили сделку на меньшую сумму, суд признает заключенную между сторонами сделку как совершенную на крупную сумму, то есть применяет относящиеся к прикрываемой сделке правила»; ВС РФ и на уровне постановления Пленума ВС РФ вполне допускает притворность при махинациях с ценой договора.

3.2) Безвозмездность квазивозмездного: судебная практика

«Безвозмездность квазивозмездного» в судебных актах встречается. При исследовании соответствующих актов зачастую между строк виднеется «десятка» (ст. 10 ГК РФ), а иногда судьи и прямо указывают на недобросовестность; т.е. прямо или имплицитно появляется почва и для применения ст.ст. 10, 168 ГК РФ (п. 7 Постановления Пленума ВС РФ N 25). В некоторых случаях вообще можно вспомнить о мнимости, тем более с учетом следующего подхода: «стороны такой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение» (п. 86 Постановления Пленума ВС РФ N 25).

Все эти тонкие, пограничные ситуации – непростой вопрос; абсолютные позиции здесь сомнительны. Поэтому нижеизложенная судебная практика не аксиоматичная, конечно же, а информационно-ознакомительного характера.

Итак:

Постановление ФАС ЦО от 16 апреля 2014 г. по делу N А08-8252/2012: «Однако, факт оплаты стоимости проданных транспортных средств в момент заключения договора купли-продажи материалами дела подтвержден не был. Делая вывод о притворности данной спорной сделки, суд кассационной инстанции исходит из того, что материалами дела подтверждается факт неисполнения сторонами в полном объеме обязательств, вытекающих из договора купли-продажи от 01.05.2012. Истолковав вышеуказанный договор, проанализировав поведение сторон, а также учитывая наличие между сторонами близко-родственных отношений, кассационная инстанция приходит к выводу о необходимости опровержения презумпции возмездности сделки, поскольку стороны по сути, рассчитывали на безвозмездное отчуждение имущества в пользу ИП Деминой Н.Н. На основании изложенного суд считает, что данная сделка является притворной, фактически прикрывающей договор дарения»;

Постановление ФАС СЗО от 12 мая 2014 г. по делу N А56-30518/2012: «Как видно из материалов дела, стоимость отчужденных по оспариваемому договору исключительных прав на товарные знаки «Проворный ткачик» и «Nimble weaver» составила 3000 руб. В то же время согласно представленному истцом отчету от 08.10.2012 N 246/12 стоимость указанных прав составляет 11 000 000 руб. (округленно). Не соглашаясь с выводами, содержащимися в указанном отчете, ООО «Приоритет+» не представило доказательств того, что стоимость отчужденных исключительных прав на товарные знаки, установленная в оспариваемом договоре, соответствовала их рыночной стоимости, а также того, что в результате совершения оспариваемой сделки ООО «Максимум» получило экономическую выгоду. При таком положении суды первой и апелляционной инстанций признали отчет от 08.10.2012 N 246/12 допустимым доказательством, подтверждающим рыночную стоимость исключительных прав на товарные знаки, являющихся предметом оспариваемого договора, и пришли к выводу о том, что указанный договор фактическим прикрывает сделку дарения. С учетом того, что в силу подпункта 4 пункта 1 статьи 575 ГК РФ в отношениях между коммерческими организациями, каковыми являются ООО «Максимум» и ООО «Приоритет+», дарение не допускается, за исключением обычных подарков, стоимость которых не превышает трех тысяч рублей, а также учитывая, что исключительные права на спорные товарные знаки не могут быть отнесены к обычным подаркам, суды признали оспариваемый договор недействительным и применили последствия его недействительности»;

Постановление ФАС МО от 15 сентября 2011 г. по делу N А40-109685/10: «Постановлением от 22.04.2010 г. судебным приставом-исполнителем СМО по ИОВИП УФССП по МО на основании исполнительного листа N 031268630 от 01.03.2010 г., выданного во исполнение решения Наро-Фоминского городского суда от 27.11.2009 г. по делу N 2-5003/09 о взыскании с должника ИП Ермакова В.В. в пользу взыскателя Аксаковой Н.В. денежных средств в сумме 2 783 729 руб. 63 коп. — обращено взыскание на денежные средства Ермакова В.В. на расчетном счете N 40802810800000000336 в ОАО КБ «СДМ-БАНК» * В последующем, 12.07.2010 г. между ИП Ермаковым В.В. (цедент) и ИП Плавинской Н.Е. (цессионарий) заключен договор цессии, по условиям которого цедент передает в полном объеме, а цессионарий принимает и оплачивает принадлежащие цеденту права требования к ООО «КОМФИС» по уплате причитающейся по договору аренды от 23.05.2007 г. N CFS-001 арендной платы * п. 1.4., 2.1. договора цессии установлено, что момент перехода права требования соответствует моменту оплаты цены уступаемого права зачетом встречным однородным денежным требованием. Применительно к положениям п. 4 ст. 575 ГК РФ в отношениях между индивидуальными предпринимателями не допускается дарение. В силу норм действующего гражданского законодательства и обычаев делового оборота возмездность сделок между хозяйствующими субъектами презюмируется. Однако, в материалы дела не представлено доказательств наличия по состоянию на 12.07.2010 г. денежного обязательства ИП Ермакова В.В. перед ИП Плавинской Н.Е. в размере 3 000 000 руб. На предложение суда апелляционной инстанции ни ИП Ермаков В.В., ни ИП Плавинская Н.Е. дополнительных доказательств существования права требования, в зачет которого было прекращено право требования оплаты уступаемого по договору цессии от 12.07.2010 г. права требования, не представили. Таким образом, истцом не было представлено доказательств перехода к ИП Плавинской Н.Е. прав требования по договору аренды в порядке, предусмотренном п. п. 1.4, 2.1 договора цессии»;

Постановление ФАС СЗО от 13 мая 2014 г. по делу N А56-33889/2012: «Положение дополнительного соглашения об оплате 50 процентов от фактически взысканной суммы долга не позволяет признать, что сторонами была достигнута договоренность о цене договора: помимо того, что это соглашение не может быть признано заключенным, указанное в нем положение означает, что Фирма не должна платить Обществу каких-либо сумм в счет договора цессии, если полностью не взыщет с Предприятия задолженность. Следовательно, соглашение заведомо предполагало безвозмездность цессии в случае полного неполучения Фирмой от Предприятия долга. Отсутствие цены в договоре цессии, изготовление одностороннего соглашения, представленного лишь в материалы данного дела, отсутствие на протяжении длительного периода времени оплаты со стороны Фирмы в счет уступленного ей Обществом права, учитывая, что с даты заключения договора цессии прошло фактически два года до предъявления конкурсным управляющим требования о признании договора недействительным, несовершение сторонами каких-либо действий для решения вопроса об оплате цессии, — все эти обстоятельства, оцененные судом в совокупности, позволили признать установленным, что при заключении договора стороны предполагали его безвозмездность. Иного по делу не доказано»;

– Постановление Президиума ВАС РФ от 26 ноября 2013 г. N 7317/13: «Рассматривая вопрос о возмездности сделки купли-продажи имущества, по которой предусмотрена оплата векселями, суды вправе оценивать доводы, связанные с эквивалентностью стоимости имущества и векселей * В данном случае суд апелляционной инстанции установил, что упомянутые векселя изначально не могли расцениваться в качестве оплаты по договору купли-продажи от 13.09.2008, и это обстоятельство было очевидным для сторон * Учитывая изложенные обстоятельства, суд апелляционной инстанции сделал верный вывод о том, что сторонами изначально не предполагалась оплата спорного имущества по договору от 13.09.2008 * Суд апелляционной инстанции, истолковав договор купли-продажи от 13.09.2008, проанализировав поведение сторон, пришел к выводу о необходимости опровержения презумпции возмездности и установил, что стороны, по сути, рассчитывали на безвозмездное отчуждение имущества в пользу общества «Пенза-Трейд». В связи с этим суд сделал вывод о том, что договор купли-продажи от 13.09.2008 ничтожен согласно пункту 2 статьи 170 ГК РФ, так как прикрывает договор дарения, запрещенный между коммерческими организациями (подпункт 4 пункта 1 статьи 575 ГК РФ)».

Относительно случая, когда немного позднее спохватились и что-то нарисовали, можно отметить также такие примеры:

– Постановление ФАС ДВО от 24 июля 2012 г. N Ф03-2164/2012: «Апелляционный суд, исходя из того, что сторонами спорного договора являются индивидуальный предприниматель — глава крестьянского (фермерского) хозяйства А.М.Кобченко и СХПК «Дальнегорский», по спорной сделке не предусмотрено встречного имущественного предоставления при передаче предпринимателю всего имущества кооператива, в связи с чем к данным правоотношениям применим пункт 4 статьи 575 ГК РФ, согласно которому не допускается дарение в отношениях между коммерческими организациями, пришел к правильному выводу об удовлетворении требований истцов о признании спорной сделки ничтожной в силу статьи 168 ГК РФ. При этом апелляционный суд не принял в качестве доказательства отсутствия дарения, подписанное сторонами после совершения сделки дарения соглашение о зачете от 25.12.2009, на основании которого стороны зачли стоимость переданного предпринимателю по спорной сделке имущества в счет погашения задолженности кооператива по договорам займа, указав на отсутствие в материалах дела доказательств займа и наличия воли сторон при совершении сделки на передачу имущества в счет какого-либо встречного предоставления. С учетом изложенного принятое по делу постановление соответствует установленным по делу обстоятельствам, имеющимся в деле доказательствам и подлежащим применению нормам материального права»;

– Постановление ФАС ВСО от 29 октября 2007 г. по делу N А19-4490/07: «В пункте 5 договора перенайма от 20.02.2006 указано, что сторона переуступает права и обязанности по договору аренды N 2964 от 12.05.2005 на земельный участок бесплатно. Таким образом, исходя из буквального толкования указанного пункта следует, что данный договор является безвозмездным. То обстоятельство, что к договору перенайма сторонами было заключено дополнительное соглашение, на основании которого впоследствии (20.01.2007 согласно квитанции к приходному кассовому ордеру N 1-01/2007) предпринимателем Гусевым В.А. была внесена плата за передачу ему прав и обязанностей по договору аренды N 2964 от 12.05.2005, не может повлиять на законность сделки, поскольку в соответствии со статьями 164, 389, 609 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьей 26 Земельного кодекса Российской Федерации спорная сделка подлежит государственной регистрации».

Стоит отметить, что правило из пп. 4 п. 1 ст. 575 ГК РФ применяется судами также и в отношении граждан, осуществляющих предпринимательскую деятельность, со ссылкой на п. 3 ст. 23 ГК РФ.

С учетом всего вышеизложенного, в том числе изменений в законодательстве, возникают интересные вопросы:

а) На что все-таки направлен запрет из пп. 4 п. 1 ст. 575 ГК РФ и как его толковать?

б) Есть ли теперь смысл в данном запрете? Ничтожность?

Интересно, что думает относительно данных вопросов ВС РФ, да и не только ВС РФ – ваше мнение тоже весьма интересно, уважаемые коллеги.

Статья 575 ГК РФ. Запрещение дарения

1. Не допускается дарение, за исключением обычных подарков, стоимость которых не превышает трех тысяч рублей:

1) от имени малолетних и граждан, признанных недееспособными, их законными представителями;

2) работникам образовательных организаций, медицинских организаций, организаций, оказывающих социальные услуги, и аналогичных организаций, в том числе организаций для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, гражданами, находящимися в них на лечении, содержании или воспитании, супругами и родственниками этих граждан;

3) лицам, замещающим государственные должности Российской Федерации, государственные должности субъектов Российской Федерации, муниципальные должности, государственным служащим, муниципальным служащим, служащим Банка России в связи с их должностным положением или в связи с исполнением ими служебных обязанностей;

4) в отношениях между коммерческими организациями.

2. Запрет на дарение лицам, замещающим государственные должности Российской Федерации, государственные должности субъектов Российской Федерации, муниципальные должности, государственным служащим, муниципальным служащим, служащим Банка России, установленный пунктом 1 настоящей статьи, не распространяется на случаи дарения в связи с протокольными мероприятиями, служебными командировками и другими официальными мероприятиями. Подарки, которые получены лицами, замещающими государственные должности Российской Федерации, государственные должности субъектов Российской Федерации, муниципальные должности, государственными служащими, муниципальными служащими, служащими Банка России и стоимость которых превышает три тысячи рублей, признаются соответственно федеральной собственностью, собственностью субъекта Российской Федерации или муниципальной собственностью и передаются служащим по акту в орган, в котором указанное лицо замещает должность.

См. все связанные документы >>>

1. Комментируемая статья устанавливает запрет на дарение в определенных случаях. Надо сказать, что данная статья претерпела серьезные изменения, которые были внесены Федеральным законом от 24.04.2008 N 49-ФЗ и от 25.12.2008 N 280-ФЗ. Ранее стоимость обычных подарков ограничивалась пятью минимальными размерами оплаты труда. В настоящее время она составляет три тысячи рублей. На подарки, не превышающие указанную стоимость, запреты не распространяются.

2. Положение подпункта 1 указывает на то, что законные представители недееспособных граждан могут от имени последних делать подарки в пределах установленной суммы. Однако это входит в некоторое противоречие со статьями 28 и 37 ГК РФ, которыми установлен запрет на распоряжение опекуном или попечителем имуществом подопечного без предварительного согласия органов опеки.

3. Пунктом вторым установлено исключение на запрет дарения, если одной из сторон сделки выступают лица, замещающие государственные должности Российской Федерации, государственные должности субъектов Российской Федерации, муниципальные должности, государственные служащие, муниципальные служащие, служащие Банка России. Если подарок получен в ходе какого-либо протокольного официального мероприятия, он может быть принят таким лицом, однако право собственности на такой подарок возникает у Российской Федерации, субъекта Российской Федерации или муниципалитета соответственно. Дар должен быть передан лицом, его получившим, по акту в орган, в котором данное лицо состоит на службе.

Запрет дарения. Легальный обход ограничений

ГРАЖДАНСКОЕ ПРАВО. ДОГОВОРЫ
Е.А. ГУРБАТОВА, юрист Коллегии адвокатов «Юков, Хренов и Партнеры»

Ограничивает ли законодатель организации и предпринимателей тем, что установил запрет на заключение договоров дарения между ними? В каких случаях юридические лица могут дарить деньги и имущество друг другу, а в каких — нет? Можно ли признать сделку купли-продажи дарением, если стороны не рассчитались за товар? Ответы на эти и многие другие вопросы можно найти в арбитражной практике и в настоящей статье.

арение между коммерческими фирмами, как известно, запрещено. Однако многие компании не обращают внимания на это ограничение, особенно во взаимоотношениях между материнскими и дочерними. Тем более что налоговое законодательство предусматривает освобождение от налогообложения средств, полученных безвозмездно материнской компанией от «дочки» и наоборот (с учетом ряда ограничений).

В результате фирмы зачастую финансируют друг друга, передавая деньги (или другое имущество) безвозмездно, например, на пополнение оборотных средств. Кроме того, таким образом некоторые компании пытаются вывести свои активы в преддверии предстоящего банкротства.

Проблема, о которой пойдет речь в настоящей статье, обусловлена как наличием лежащих в ее основе глубоких теоретических противоречий, так и практической необходимостью решения деловых задач, связанных с оборотом имущества коммерческих организаций. Споры подогревает и неоднозначная судебная практика.

Ведет ли запрет дарения к ограничению предпринимательской деятельности?

Исследование проблемы запрета дарения между коммерческими организациями мы хотели бы начать с ответа на основополагающий, с нашей точки зрения, вопрос: действительно ли запрет дарения между коммерческими организациями ограничивает предпринимательскую деятельность? Ответ на него позволяет определить существование указанной проблемы как таковой.

Итак, п. 4 ст. 575 ГК РФ устанавливает, что в отношениях между коммерческими лицами не допускается дарение, за исключением обычных подарков, стоимость которых не превышает пяти МРОТ.

Критическая оценка данной нормы связана с тем, что она зачастую рассматривается как запрет на любое безвозмездное отчуждение имущества, имеющее место между коммерческими организациями, в том числе в рамках корпоративных взаимоотношений. Так ли это на самом деле?

Обратимся к понятию и правовой природе договора дарения. По договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом (ст. 572 ГК РФ).

Ключевым признаком договора дарения в теории является не только его безвозмездность, но также и то, что намерение одарить вообще не связано с ожиданием какого-либо встречного предоставления. А.Л. Маковский обозначил этот признак как отсутствие «причинной обусловленности» дарения встречным предоставлением со стороны одаряемого(*1).

На наш взгляд, данное понимание природы договора дарения позволяет в полной мере понять логику законодателя, отказавшего коммерческим организациям в возможности дарить имущество друг другу.

Дарение и основная цель коммерческих организаций противоречат друг другу

Согласно ст. 50 ГК РФ отличительным признаком коммерческих организаций является основная цель их деятельности — извлечение прибыли. Данное утверждение в равной степени справедливо и для отношений с участием индивидуальных предпринимателей.

Исходя из этого очевидно, что дарение явно противоречит сути взаимоотношений между субъектами предпринимательской деятельности. С этим, на наш взгляд, преимущественно и связан установленный п. 4 ст. 575 ГК РФ запрет на заключение договора дарения именно между коммерческими организациями.

Однако нужно признать, что дарение, как мы его описали, на практике чаще всего не представляет экономического интереса для коммерческих организаций. Здесь приходится говорить об иных формах безвозмездной передачи имущества, которые зачастую ошибочно квалифицируют как дарение.

Речь идет прежде всего об имущественных взаимоотношениях между организациями-участниками (учредителями) и зависимыми компаниями. На практике именно здесь возникает большее количество вопросов.

Передача имущества в уставный капитал общества — не всегда дарение

В арбитражный суд обратился конкурсный управляющий акционерного общества с иском к ООО о признании недействительной сделки безвозмездной передачи основных и оборотных средств. В обоснование предъявленных требований истец сослался на ст. 168, 575 ГК РФ, указав, что заключенная между участником общества и самим обществом сделка приема-передачи имущества является договором дарения, запрещенным законодательством. В силу данного обстоятельства указанная сделка является ничтожной. Решением суда первой инстанции иск был удовлетворен. Суд в постановлении ФАС ВВО от 28.02.2003 N 168/9 решение суда первой инстанции оставил в силе. Но при этом указал, что доводы кассатора о том, что передача имущества осуществлялась в рамках финансирования зависимого общества, не основаны на законе, так как стороны сделки являются самостоятельными субъектами хозяйствования, не отвечают по долгам друг друга и финансирование текущей деятельности ответчика не входит в обязанности его учредителя (участника). Таким образом, сделка по безвозмездной передаче имущества учредителем дочернему обществу была признана судом ничтожной как договор дарения, заключенный между коммерческими лицами.

Вместе с тем в постановлении ФАС ВСО от 18.01.2002 N А33-10307/01-С2-Ф02-3445/01-С2 суд отклонил доводы истца о том, что действия ответчика по передаче имущества в порядке внесения вклада в ООО следует расценить как дарение. В качестве мотивировки суд указал, что ст. 17 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» является специальной нормой для участников общества. Обязанность участников общества по внесению вклада возникает из сложного юридического состава и является дополнительной обязанностью, возлагаемой на всех его участников при наличии этого условия в уставе. Вклады в имущество общества влияют на размер его чистых активов, исходя из которого определяется действительная стоимость доли каждого участника общества, в том числе при выходе из него. При таких обстоятельствах, по мнению суда, действия участника общества по передаче имущества нельзя признать безвозмездными. Аналогичные выводы содержатся и в постановлении ФАС СКО от 22.12.2006 N Ф08-6710/06.

Представленные примеры из судебной практики свидетельствуют о том, что передача имущества от участника зависимому обществу без явного встречного предоставления со стороны последнего не всегда признается дарением. Так, вклад в имущество общества или в уставный капитал исключает возможность применения к указанным отношениям норм гражданского законодательства о дарении, так как отсутствует один из главных признаков договора дарения — безвозмездность. При этом возмездность данных правоотношений следует не из документов по сделке, а из содержания корпоративных отношений.

В суде необходимо доказать намерения стороны, передающей имущество в уставный капитал

Вместе с тем риск признания передачи вклада в имущество общества дарением имеет место при отсутствии доказательств, что такая передача осуществлена с намерением внести вклад именно в имущество или в уставный капитал. Представление таких доказательств в судебном процессе является необходимым условием обоснования позиции об отсутствии отношений дарения между сторонами. При этом надлежащими доказательствами будут документы, отвечающие требованиям законодательства об оформлении процедуры внесения вклада в имущество или в уставный капитал общества.

Здесь мы хотели бы коснуться вопроса соотношения норм гражданского и налогового законодательства.

Речь идет прежде всего о подп. 11 п. 1 ст. 251 НК РФ, предусматривающем возможность исключения из налогооблагаемых доходов общества стоимости имущества, полученного безвозмездно от лица, с которым общество находится в корпоративных отношениях.

Необходимо отметить, что не всегда удается провести логические параллели между нормами гражданского и налогового законодательства. Однако, с нашей точки зрения, не совсем правильно и обосновывать какие-либо противоречия в законодательстве сравнительным анализом норм отраслей права, имеющих различные задачи, принципы и предмет регулирования.

Недействительная сделка не порождает правовых последствий, в том числе налоговых

На наш взгляд, при сопоставлении указанных отраслей права необходимо исходить из «первичности» гражданского. Именно с учетом действительного содержания гражданско-правовых отношений сторон определяются налоговые последствия совершенных операций (п. 7—8 постановления Пленума ВАС РФ от 12.10.2006 N 53 «Об оценке арбитражными судами обоснованности получения налогоплательщиком налоговой выгоды»). Поэтому, безусловно, требование ГК РФ о запрете дарения между коммерческими организациями не может ставиться под сомнение нормами налогового законодательства: недействительная сделка не может порождать какие-либо правовые последствия для сторон, в том числе налоговые.

Соответственно, в подп. 11 п. 1 ст. 251 НК РФ идет речь только о допустимых с точки зрения действующего законодательства формах безвозмездной передачи имущества, например, о вкладе в имущество общества.

Таким образом, запрет дарения между коммерческими лицами не препятствует осуществлению законной предпринимательской деятельности. Нельзя говорить и о несоответствии положений ст. 575 ГК РФ реалиям деловой жизни: в действительности субъекты предпринимательской деятельности могут быть заинтересованы в отчуждении имущества без явного получения какого-либо встречного предоставления. Однако заинтересованность именно в дарении, как правило, отсутствует.

Вместе с тем судебная практика полна примеров, связанных с исследованием правовых отношений сторон на предмет заключения между ними договора дарения. Подобные судебные процессы, как правило, инициируются стороной, заинтересованной в возврате переданного ранее имущества.

Рассчитывать на это позволяет ст. 168 ГК РФ, предусматривающая, что в общем порядке сделка, не соответствующая требованиям закона, ничтожна. В соответствии с п. 2 ст. 167 ГК РФ последствием совершения такой сделки является рести-туция.

Договор дарения редко является предметом судебных споров

В силу прямого запрета заключать договор дарения между коммерческими лицами указанный договор практически никогда не является непосредственным предметом судебных разбирательств. Чаще всего истец требует применения последствий ничтожной сделки в отношении договора (купли-продажи, оказания услуг и т.д.), который, по мнению истца, является притворной сделкой, совершенной с целью прикрыть договор дарения.

Согласно п. 2 ст. 170 ГК РФ притворные сделки также ничтожны. В этом случае права и обязанности сторон определяются исходя из существа той сделки, которую стороны в действительности имели в виду. Соответственно, притворность сделки, прикрывающей запрещенный законом договор дарения, свидетельствует о ничтожности всех сделок: той, которая была фактически заключена, и той, которую стороны имели в виду, — что, безусловно, ведет к реституции.

Рассмотрим, в каких ситуациях договоры могут быть расценены судами как притворные сделки, прикрывающие заключение между коммерческими организациями договора дарения.

Когда отсутствие условия о возмездности ведет к ничтожности договора

В постановлении ФАС ЗСО от 20.02.2008 N Ф04-942/2008 (581-А70-38) была проверена законность судебных актов, вынесенных по результатам рассмотрения иска конкурсного управляющего ЗАО о применении последствий ничтожной сделки по уступке доли ЗАО в уставном капитале ООО. Судами было установлено, что по договору уступки ЗАО безвозмездно уступило третьему лицу долю в уставном капитале ООО, в связи с чем взаимоотношения сторон фактически являются дарением. Суд кассационной инстанции поддержал вывод судов, что заключенный договор уступки ничтожен в силу его несоответствия п. 4 ст. 575 ГК РФ.

Ключевым в данном деле стал вопрос об отсутствии в возмездном по своей сути договоре условия о каком-либо встречном предоставлении. Любопытно, что в постановлении ФАС ЗСО от 12.02.2008 N Ф04-731/2008 (124-А46-8) был сформулирован совершенно иной подход, в соответствии с которым отсутствие в соглашении условия о цене имущества само по себе не свидетельствует о его дарении.

Данная позиция, на наш взгляд, является более справедливой и отвечающей требованиям законодательства, предусматривающего, что договор предполагается возмездным, если из закона, иных правовых актов, содержания или существа договора не вытекает иное (п. 3 ст. 423 ГК РФ). В силу этого в постановлении Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 01.07.1996 N 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» сказано, что когда в договоре нет прямого указания о цене и она не может быть определена из условий договора, оплата должна производиться по цене, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за аналогичные товары, работы или услуги (п. 3 ст. 424 ГК РФ). То есть сам факт отсутствия цены в договоре не препятствует сторонам исполнить данный договор.

Как отличить возмездный договор без условия об оплате от договора дарения

Вместе с тем данный подход ставит вопрос о критериях разграничения возмездного договора без согласованного условия об оплате и договора дарения.

В постановлении ФАС СКО от 25.12.2007 N Ф08-8597/07 суд указал, что обязательным признаком договора дарения должно служить очевидное намерение передать имущество в качестве дара.

Соответственно, намерение сторон является определяющим фактором, позволяющим судам надлежащим образом квалифицировать совершенную сторонами сделку.

Что может свидетельствовать о том или ином намерении сторон?

Безусловную значимость имеет положение договора о встречном предоставлении. Необходимо признать, что встречное предоставление оценивается судами как условие, исключающее возможность квалификации сделки как договора дарения.

В постановлении ФАС ЦО от 25.07.2007 N А54-4329/2006С16 судом были оценены доводы заявителя кассационной жалобы о том, что избранные в договоре уступки права требования форма и порядок оплаты (векселями) свидетельствуют о скрытой форме договора дарения, поскольку никаких денежных средств и ценных бумаг в качестве оплаты не передавалось. Суд пришел к выводу, что в оспариваемом договоре сторонами согласовано условие об оплате, в связи с чем отсутствуют правовые основания считать оспариваемый договор дарением.

Вместе с тем суд отверг ссылку заявителя на то, что фактически денежные средства или имущество не передавались, указав, что данное обстоятельство не является основанием для признания договора недействительным.

Анализ судебной практики показывает: если встречное предоставление прямо указано в договоре, то вопрос исполнения данного договора действительно чаще всего не включается судами в круг обстоятельств, имеющих значение для рассмотрения дела.

Однако если характер или порядок оплаты не свидетельствует явно о намерении сторон совершить возмездную сделку, суды не ограничиваются исследованием только положений оспариваемого договора.

Фактические обстоятельства исполнения оспариваемого договора имеют существенное значение для суда

В постановлении ФАС ЗСО от 14.02.2006 N Ф04-9835/2005 (18978-А70-36) проверка договора поставки на предмет признания его притворной сделкой, прикрывающей договор дарения, строилась исходя из анализа фактических действий стороны сделки по исполнению договора поставки. Суд указал, что совокупностью имеющихся в материалах дела доказательств — доверенностями и накладными, фактическим получением ответчиком нефтепродуктов, частичной оплатой полученной продукции, действиями по признанию задолженности по оплате нефтепродуктов, заключением соглашения в целях предоставления ответчику рассрочки платежа — подтверждается наличие между сторонами по спору отношений по поставке нефтепродуктов. При этом доказательств наличия у сторон намерения прикрыть сделку дарения не представлено.

Развитие данной позиции нашло отражение и в постановлении ФАС МО от 22.01.2008 N КГ-А40/14138-07 по делу о признании сделки недействительной как прикрывающей договор дарения. Суд указал, что признаком притворности сделки является отсутствие волеизъявления на исполнение заключенной сделки у обеих ее сторон, а также намерение сторон фактически исполнить прикрываемую сделку.

Таким образом, в предмет доказывания по делам о признании недействительными притворных сделок входят факт заключения сделки, действительное волеизъявление сторон именно на совершение прикрываемой сделки, обстоятельства заключения договора и доказательства несоответствия волеизъявления сторон их действиям.

Соответственно, в целях установления действительного намерения сторон, если оно не следует явно из положений договора, можно ссылаться также на фактические обстоятельства исполнения данного договора, которые подтверждены документально.

Суд проверяет соответствие договорной цены имущества его фактической стоимости

В практике встречаются примеры, когда рассматриваемые нами требования о применении последствий недействительной сделки основаны на утверждении о несоответствии согласованной сторонами цены имущества его фактической стоимости.

Надо признать, что и здесь отсутствует единообразие. Так, в постановлении ФАС УО от 20.12.2006 N Ф09-11216/06-С3 был признан правомерным вывод суда нижестоящей инстанции о притворности сделки, фактически прикрывающей договор дарения, в силу того, что сделка по продаже имущества согласно отчету оценщика была проведена по цене в 50 раз ниже рыночной.

Однако такая практика не преобладает. В постановлении ФАС МО от 03.04.2008 N КГ-А40/1229-08 суд указал, что принцип свободы договора, касающийся в том числе и определения сторонами финансовых условий заключаемого ими договора, не требует, чтобы одно предоставление было эквивалентом другого в экономическом смысле, так как стороны свободны в определении цены продаваемого и покупаемого товара. В связи с этим цена имущества, указанная в договоре, не может свидетельствовать о совершении сторонами договора дарения. Иное толкование закона ведет к дестабилизации договорных отношений и неустойчивости гражданского оборота. Данная правовая позиция поддержана также в постановлении ФАС ЗСО от 12.02.2008 N Ф04-731/2008 (124-А46-8).

На что следует обратить внимание при заключении договора дарения

Таким образом, теория и судебная практика в вопросах квалификации договорных отношений сторон наибольшее значение придают исследованию истинных намерений сторон. В связи с этим, чтобы минимизировать возможность признания совершенной сторонами сделки договором дарения, необходимо прежде всего помнить о том, что:

  • основным признаком договора дарения является его безвозмездность, намерение стороны передать имущество в дар;
  • договоры, содержащие ясное условие о встречном предоставлении, даже если оно не равноценно стоимости переданного имущества, как правило, не признаются договорами дарения;
  • отсутствие в возмездном договоре условия о встречном предоставлении или его неясность не свидетельствует безусловно о наличии отношений дарения; данный факт устанавливается с учетом обстоятельств, свидетельствующих о намерениях сторон, включая фактические действия сторон по исполнению договора;
  • передача имущества в качестве вклада в уставный капитал или в имущество общества не признается дарением при наличии надлежащим образом оформленных документов.

Закладка Постоянная ссылка.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *