Разъяснения верховного суда

Разъяснения верховного суда РФ и высшего арбитражного суда РФ как форма судебного надзора

• 

Обновлено 17.10.2017 23:55

Конституция РФ закрепляет за высшими органами судебной власти Российской Федерации — Верховным Судом РФ и Высшим Арбитражным Судом РФ в качестве важнейших предметов их ведения осуществление надзора за судебной деятельностью нижестоящих судов (ст. 126, 127). В отличие от правосудия, осуществляемого общей и арбитражной системой в силу ст. 118 Конституции РФ, судебный надзор — это вид деятельности, присущий только высшим судам. Высшие судебные органы рассматривают судебные дела в порядке надзора, выступая как органы правосудия, но они осуществляют также особую надзорную деятельность в отношении нижестоящих судов.

Следовательно, Верховный Суд РФ является высшим судебным органом по гражданским, уголовным, административным и иным делам, подсудным судам общей юрисдикции, осуществляет в предусмотренных федеральным законом процессуальных формах судебный надзор за их деятельностью и дает разъяснения по вопросам судебной практики. Аналогичны положение и полномочия Высшего Арбитражного Суда РФ. В Федеральных конституционных законах от 7 февраля 2011 г. N 1-ФКЗ «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации» и от 28 апреля 1995 г. N 1-ФКЗ «Об арбитражных судах в Российской Федерации» дается конкретизация тех полномочий, которые составляют содержание судебного надзора. К их числу относятся изучение и обобщение судебной практики, анализ судебной статистики, дача разъяснений судам по вопросам применения законодательства Российской Федерации, возникающим при рассмотрении судебных дел. При этом разъяснения, содержащиеся в постановлениях Пленума ВАС РФ, в отличие от Верховного Суда РФ носят обязательный характер для арбитражных судов. Необходимо отметить, что исходящие от суда правоположения (в разъяснениях и указаниях пленумов) являются актами судебной власти в особой сфере ее деятельности. В литературе правильно отмечалось, что разъяснения Пленума ВС РФ по вопросам применения законодательства выступают в качестве актов руководства судебной деятельностью, а не актов правосудия.

———————————
См.: Добровольская Т.Н. Конституционные основы правосудия // Органы Советского общенародного государства. М., 1979. С. 284.
Пленум ВС РФ и Пленум ВАС РФ не рассматривают индивидуально конкретные дела, они дают разъяснения по вопросам судебной практики в форме постановлений по материалам изучения и обобщения судебной практики. Постановления Пленумов являются результатом изучения и обобщения судебной практики по отдельным категориям дел и поэтому имеют важную теоретическую и практическую значимость для совершенствования законодательства.
Разъяснения высших судебных органов содержатся не только в постановлениях Пленумов ВС РФ и ВАС РФ, но и в обзорах законодательства и судебной практики, обобщений судебной практики.
Обзоры законодательства и судебной практики являются видом разъяснений, которые включают в себя извлечения из судебных постановлений, вынесенных по делам по спорам, касающимся важнейших правовых проблем, имеющих доктринальное значение, а также ответы на вопросы судов, возникающие в процессе правоприменения. Обзоры утверждаются президиумами высших судебных органов. Европейский суд по правам человека и Конституционный Суд РФ в своих постановлениях ссылаются на обзоры судебной практики Верховного Суда РФ и постановления Пленума ВС РФ как прецедентное право России.
———————————
См.: Постановления ЕСПЧ по делам «Коновалов против Российской Федерации», «Филатенко против Российской Федерации» // URL: www.echr.ru.
См.: Определения КС РФ от 20 октября 2005 г. N 351-О, от 17 июля 2007 г. 487-О-О.
Особое место среди разъяснений высших судебных органов занимают обобщения судебной практики, систематическое изучение которой позволяет выявить актуальные проблемы правоприменения действующего законодательства судами при осуществлении правосудия. Установив проблемные вопросы, вышестоящий суд обеспечивает единообразное понимание и применение судами норм права, что способствует повышению эффективности судебной защиты.
Потребность в даче разъяснений обусловливается главным образом трудностями понимания нормативных предписаний и в первую очередь наличием тех вопросов, которые не нашли однозначного решения в законе.
Разъяснения Верховного Суда РФ представляются эффективными как официальная судебная доктрина, ориентир для судей в процессе правоприменения и фактор повышения научно-практического уровня квалификации судейского корпуса. Это форма предзаконодательного моделирования, апробирования и совершенствования правовых норм .
———————————
См.: Мадьярова А.В. Место и роль разъяснений Верховного Суда Российской Федерации в механизме уголовно-правового регулирования: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Красноярск, 2001. С. 10.
Постановления Пленумов по вопросам применения судебной практики в настоящее время обретают все большее юридическое значение. Однако ни в теории, ни в практике до сих пор нет единого мнения относительно их юридической силы и характера для нижестоящих судов, более того, не закреплен даже в общих чертах порядок приведения их в действие (исполнение).
Если мы обратимся к названным выше Федеральным конституционным законам, выяснится, что они не определяют характер разъяснений Пленума ВС РФ, выраженных в форме постановлений.
Реформирование процессуального законодательства актуализировало проблему правовой природы и юридической силы разъяснений высших судебных органов. Как уже отмечалось, в законодательстве на этот вопрос нет однозначного ответа. Так, согласно п. 2 ст. 13 Федерального конституционного закона «Об арбитражных судах в Российской Федерации» Пленум ВАС РФ по вопросам своего ведения принимает постановления, которые обязательны для арбитражных судов в Российской Федерации. Часть 4 ст. 170 АПК РФ определяет, что мотивировочная часть решения может содержать ссылки на постановления Пленума ВАС РФ по вопросам судебной практики.
Следовательно, названные выше законы признают разъяснения Высшего Арбитражного Суда РФ в форме постановлений Пленума по вопросам судебной практики источником права и их обязательность для арбитражных судов.
Как справедливо отметил В.М. Жуйков, такое положение недопустимо, «когда в стране действует одна Конституция Российской Федерации, в которой по отношению к Высшему Арбитражному Суду Российской Федерации и Верховному Суду Российской Федерации в ст. 126 и 127 записано одинаково: эти органы дают разъяснения судам по вопросам, возникающим в судебной практике, а значение таких разъяснений — разное» .
———————————
Жуйков В.М. Сравнительный анализ АПК и ГПК 2002 года // АПК и ГПК 2002 г.: сравнительный анализ и актуальные проблемы правоприменения: Матер. Всерос. науч.-практ. конф. М., 2004. С. 20.
С начала зарождения судебного надзора разъяснения Верховного Суда имели обязательный характер. В Постановлении ВЦИК от 19 ноября 1926 г. о судоустройстве указывалось на общеобязательность разъяснений Верховного Суда для всех судебных учреждений, действующих на территории РСФСР. Данное положение было воспроизведено в Законе СССР от 30 ноября 1979 г. «О Верховном Суде СССР». В Законе РСФСР от 8 июля 1981 г. «О судоустройстве РСФСР» разъяснения, исходящие от Верховного Суда, именовались руководящими. В.М. Лебедев данную ситуацию считает естественной, «поскольку такие разъяснения облечены в форму постановления органа государственной власти» . Кроме того, он делает вывод, что «право Верховного Суда давать руководящие разъяснения есть не что иное, как (в том числе) и право толковать законы… Предоставление такого права высшему судебному органу, т.е. самому квалифицированному правоприменителю, осуществляющему судебный надзор за деятельностью судов, необходимо и оправданно» .
———————————
Лебедев В.М. Становление и развитие судебной власти в Российской Федерации. М., 2000. С. 211.
Там же. С. 205.
Правоположения, выработанные Верховным Судом, — это итог обобщения рассмотренных судебных дел по определенной категории. На основе проведенного обобщения Пленум Верховного Суда принимает постановление, в котором дает толкования, разъяснения действующего закона для его единообразного применения судами при рассмотрении дел, формулирует правовые правила в случае установления пробела в законе.
Можно выделить определенные цели, на достижение которых направлены разъяснения пленумов:
выявление смысла законодательства: определение первоначального смысла нормы, заложенного законодателем, и придание нового содержания норме в связи с развитием общества и права;
восполнение пробелов в законодательстве;
разрешение противоречий между нормами равных по юридической силе нормативных актов.
Подтверждением этому может служить Постановление Пленума ВС РФ от 24 июня 2008 г. N 12 «О применении судами норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в суде кассационной инстанции». Данное Постановление было направлено, в частности, на изменение порядка применения ст. 336 ГПК РФ , в которой указывалось, что на решения всех судов в Российской Федерации, принятые по первой инстанции, за исключением решений мировых судей, сторонами и другими лицами, участвующими в деле, может быть подана кассационная жалоба, а прокурором, участвующим в деле, может быть принесено кассационное представление. Иными словами, при буквальном толковании ст. 336 ГПК РФ можно было сделать вывод о том, что если прокурор участия в деле не принимал, то он не может приносить кассационное представление, что противоречит ст. 34, 35 и 45 ГПК РФ. Таким образом, Постановлением N 12 Пленум ВС РФ изменил порядок применения ст. 336 ГПК РФ судами общей юрисдикции, обязал последних принимать к рассмотрению кассационные представления прокуроров, не участвующих в рассмотрении и разрешении дела в суде первой инстанции, устранил тем самым противоречия между ст. 34, 35, 45 и 336 ГПК РФ.
———————————
Статья 336 ГПК РФ утратила силу с 1 января 2012 г.
В постановлениях Пленума также разъясняются понятия, которые лишь обозначены в законе. Например, в ст. 228 УК РФ предусмотрена ответственность за незаконные приобретение, хранение, перевозку, изготовление, переработку наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, но не дано определение этим понятиям. Верховный Суд РФ в Постановлении от 15 июня 2006 г. N 14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами» указал, что следует понимать под изготовлением, приобретением, хранением и т.д.
Разъяснение законодательства — довольно редкое явление в судебной практике других стран. Такие решения высшего судебного органа были приемлемы только для правовой системы СССР (в настоящий период — России).
Разъяснения пленумов ВС РФ и ВАС РФ справедливо определяются А.В. Теребковым как высшая судебно-правовая конкретизация исходя из понимания конкретизации как способа разъяснений и преодоления неопределенности, а также того, что она дается высшим судебным органом . Как обоснованно отмечается в литературе, толкование в этом случае производится на основе широкого изучения и обобщения юридической практики с учетом положений научной доктрины и поэтому является более «авторитетным», чем казуальное .
———————————
См.: Теребков А.В. Юридическая и логическая природа разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2006. С. 7.
См.: Безина А.К. Судебная практика в механизме правового регулирования трудовых отношений. Казань, 1989. С. 106.
Верховный Суд принимает руководящие разъяснения на основе оценки практики применения законов судебными органами. В этом случае вывод, сделанный А.Ф. Черданцевым о руководящих разъяснениях Верховного Суда, заслуживает внимания, поскольку проводится граница между разъяснениями закона на основе оценки самого закона и на основе оценки практики применения законов судебными органами.
Именно разъяснения на основе практики применения законов судами становятся сегодня основой руководящих разъяснений пленума высшего судебного органа.
Так, А.Ф. Черданцев отмечает, что «дача нормативных разъяснений базируется на практике судебных органов, связана только с практикой применения законов, преследует цель обеспечить правильное, с точки зрения авторитетного интерпретатора, толкование и применение законов» .
———————————
Черданцев А.Ф. Толкование советского права. М., 1979. С. 153.
Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ по вопросам разъяснения применения законодательства имеют обязательную силу для судов.
В соответствии со ст. 120 Конституции РФ судьи независимы и подчиняются только Конституции РФ и федеральному закону. В связи с этим некоторые ученые пришли к выводу, что обязательный характер постановлений Пленума ВС РФ противоречит принципу независимости судей и подчинения их только закону.
Так, В.М. Лебедев указывает, что такая интерпретация принципа независимости неправильна. Данный принцип направлен на то, чтобы исключить вмешательство со стороны кого бы то ни было в судебную деятельность по отправлению правосудия. Если бы разъяснения закона, которые содержатся в постановлениях Пленума Верховного Суда, могли интерпретироваться как незаконное вмешательство в судебную деятельность, подрывающую независимость судей, то это исключало бы не только их обязательный характер, но и саму возможность дачи таких разъяснений .
———————————
См.: Лебедев В.М. Указ. соч. С. 209.
Отстаивая тезис об обязательном характере разъяснений, содержащихся в постановлении Пленума ВС РФ, В.А. Ржевский и Н.М. Чепурнова отмечают, что «только с помощью руководящих разъяснений Верховный Суд может выполнить функцию обеспечения единообразия в судебной практике, придавая нормативное значение (наряду с принципиальными решениями по конкретным делам) обобщенному опыту деятельности судебных органов» .
———————————
Ржевский В.А., Чепурнова Н.М. Судебная власть в Российской Федерации: конституционные основы организации и деятельности. М., 1997.
Как уже говорилось, в понимании сущности постановлений Пленумов ВС РФ и ВАС РФ нет единства взглядов. Одни ученые придерживаются мнения о нормативном характере положений, содержащихся в разъяснениях пленумов, другие выступают против такого подхода. При этом Г.В. Дроздов справедливо отмечает, что на сегодняшний день большинство ученых не отрицают нормативного характера руководящих разъяснений, исходящих от верховных судов, поскольку официальное толкование закона есть продолжение законотворческой деятельности .
———————————
См.: Дроздов Г.В. Правовая природа разъяснений закона высшими органами судебной власти // Советское государство и право. 1992. N 1. С. 70 — 71.
Толкование права в руководящих разъяснениях носит официальный, обязательный (нормативный) характер, разъяснения — основа решений конкретных юридических споров всеми нижестоящими судебными органами. Однако С.Н. Братусь и А.Б. Венгеров обоснованно подчеркивали, что правоположения, выражаемые в процессе конкретизации норм права в судебной правоприменительной деятельности, обладают лишь известной степенью нормативности, т.е. определенной степенью обобщенности и обязательности. Они не имеют всех необходимых структурных элементов нормы права. К их числу они относили отсутствие механизма, обеспечивающего их безусловную реализацию (отсутствует санкция), т.е. нет нигде закрепленного правила, в силу которого несоответствие решения руководящим разъяснениям пленума высших судов являлось бы безусловным основанием для их отмены .
———————————
См.: Братусь С.Н., Венгеров А.Б. Понятие, содержание и форма судебной практики. М., 1975.
Обратим внимание, что ссылки на толкование в конкретных решениях, как правило, не приводятся. Формально суд не связан правовой позицией вышестоящего суда, высказанной по аналогичному делу. Однако в условиях действия принципа единообразия судебной практики, если высшие судебные инстанции определили содержание оценочного понятия в той или иной конкретной ситуации, можно предположить, что судьи не будут отступать от этого образца, иначе велика вероятность изменения или отмены соответствующего акта. «Пленумы высших судов выступают не как правоприменяющие субъекты, осуществляющие правосудие, а как управленческий орган с определенными специфическими правотворческими функциями» . Поэтому разъяснения высших судебных инстанций предназначены не только для ознакомления с ними судов, но и для использования в качестве руководства при разрешении аналогичных дел. В этом и заключается их юридическая сила. В частности, В.В. Демидов пишет, что «разъяснения по вопросам практики применения законодательства, основанные на требованиях закона и обобщенных данных судебной практики в масштабах страны… являются ориентиром, подлежащим обязательному учету в целях вынесения законных и обоснованных приговоров, решений, определений и постановлений» . Таким образом, суд, оценивая поведение участников правоотношений, перемещается из области неограниченного усмотрения в область усмотрения разрешенного и дозволенного вышестоящими судебными органами.
———————————
Лазарев В.В. Правоположения: понятие, происхождение и роль в механизме юридического воздействия // Правоведение. 1976. N 6. С. 13.
Демидов В.В. О роли и значении постановлений Пленума Верховного Суда РФ // БВС РФ. 1998. N 3. С. 21.
Следовательно, в современной российской правовой системе сложились определенные условия для признания правотворческого характера постановлений Пленумов ВС РФ и ВАС РФ, а также необходимости руководства ими нижестоящими звеньями судебной системы.
Учитывая первостепенную роль разъяснений высших судебных органов Российской Федерации в формировании и соблюдении единообразия судебной практики, необходимы следующие меры:
придать постановлениям пленумов, принятым по результатам обобщения судебной практики, обязательный характер для нижестоящих судов, включив соответствующее указание в законодательство;
внести в Федеральный конституционный закон «О судебной системе в Российской Федерации» дополнение следующего содержания: «Постановления Конституционного Суда, Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда по вопросам толкования нормативного акта, формулирования правоположений в случае отсутствия нормы права или закона являются дополнительным источником права (судебным прецедентом) и обязательны для применения судами Российской Федерации»;
предусмотреть в Федеральном конституционном законе «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации» положение, согласно которому постановления Пленума ВС РФ по вопросам своего ведения обязательны для судов общей юрисдикции. Также предоставить судам общей юрисдикции право ссылаться в своих решениях на постановления Пленума ВС РФ по вопросам судебной практики.
Разъяснения высших судебных органов служат серьезной гарантией единообразного применения законов на территории Российской Федерации и имеют важную теоретическую и практическую значимость для совершенствования законодательства.
Библиографический список
Безина А.К. Судебная практика в механизме правового регулирования трудовых отношений. Казань, 1989.
Братусь С.Н., Венгеров А.Б. Понятие, содержание и форма судебной практики. М., 1975.
Демидов В.В. О роли и значении постановлений Пленума Верховного Суда РФ // БВС РФ. 1998. N 3.
Добровольская Т.Н. Конституционные основы правосудия // Органы Советского общенародного государства. М., 1979.
Дроздов Г.В. Правовая природа разъяснений закона высшими органами судебной власти // Советское государство и право. 1992. N 1.
Жуйков В.М. Сравнительный анализ АПК и ГПК 2002 года // АПК и ГПК 2002 г.: сравнительный анализ и актуальные проблемы правоприменения: Матер. Всерос. науч.-практ. конф. М., 2004.
Лазарев В.В. Правоположения: понятие, происхождение и роль в механизме юридического воздействия // Правоведение. 1976. N 6.
Лебедев В.М. Становление и развитие судебной власти в Российской Федерации. М., 2000.
Мадьярова А.В. Место и роль разъяснений Верховного Суда Российской Федерации в механизме уголовно-правового регулирования: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Красноярск, 2001.
Ржевский В.А., Чепурнова Н.М. Судебная власть в Российской Федерации: конституционные основы организации и деятельности. М., 1997.
Теребков А.В. Юридическая и логическая природа разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2006.
Черданцев А.Ф. Толкование советского права. М., 1979.
О.В. МАКАРОВА

Постановления Пленума Верховного суда

Выберите букву

Данные постановления не могут являться нормативными актами, законом и подзаконными актами, определяются статусом ВС РФ, закрепленным в Конституции РФ и федеральном законодательстве (de jure) и в судебной практике (de facto).

Что такое постановление Пленума Верховного Суда РФ

Постановления Пленума Верховного Суда РФ (далее также — ППВС РФ) – являются «абстрактным» мнением Пленума Верховного суда РФ (толкование закона) формирующегося при Верховном суде РФ по разъяснению судьям и прокурорам порядка применения и толкования закона при принятии судебного или иного решения, основываются на кратком обобщении практики Верховного Суда и нижестоящих судов, и не являются источниками права.

Но они заполняя правовой вакуум, существенным образом влияют на правоотношения и процессуальную деятельность, тем самым фактически являются источником законодательства (также как и решения Конституционного Суда).

С учетом образования и фактических знаний большинства членов государственной думы, постановления Пленума единственная возможность покрытия правового вакуума.

Справочно: Не путать с решением Верховного суда.

Статус постановлений пленумов

Действующее законодательство не устанавливает точного статуса ППВС. Статья 126 Конституции РФ закрепляет, что Верховный Суд РФ «дает разъяснения по вопросам судебной практики». С одной стороны, данное положение устанавливает конституционный статус постановлений Пленума Верховного Суда РФ (акты, содержащие разъяснения по вопросам судеб- ной практики). С другой стороны, Конституция РФ четко не устанавливает, являются ли ППВС юридически обязательными документами. Последний момент стал предметом споров в процессе подготовки проекта Конституции РФ 1993 г.

В то же время законодательство о Высшем Арбитражном Суде РФ прямо указывает на обязательный статус постановлений Пленума этого суда. Несмотря на то что ст. 127 Конституции РФ подобна ст. 126 Конституции РФ, последующее законодательство четко устанавливает обязательность постановлений Пленума ВАС РФ.

Часть 2 ст. 13 Федерального конституционного закона от 28 апреля 1995 г. № 1-ФК «Об арбитражных судах в РФ» 29 гласит:

«По вопросам своего ведения Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации принимает постановления, обязательные для арбитражных судов в Российской Федерации».

Более того, законодатель прямо предоставляет полномочие ссылаться на постановления Пленума ВАС РФ. Параграф 4 п. 3 ч. 4 ст. 170 АПК РФ закрепляет:

«В мотивировочной части решения могут содержаться ссылки на постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации по вопросам судебной практики».

Отличие постановления от решений выносимые ППВС РФ

Председатель Верховного Суда СССР В. И. Теребилов отличал решения, выносимые Пленумом Верховного Суда по конкретному делу, от постановлений Пленума. Если решения по конкретным делам являются обязательными лишь в отношении сторон по данному делу, то ППВС «обязательны не только для разрешения конкретного уголовного или гражданского дела, но и для других дел, где применяется соответствующая норма. В связи с тем, что пленарное заседание дает разъяснения правовых норм, которыми должны руководствоваться все суды при отправлении правосудия, данные разъяснения также являются юридически обязательными для органов следствия и всех тех, кто участвует в судебных разбирательствах».

Большинство споров в юридической доктрине велось по вопросу, имеют ли ППВС обязательную силу и могут ли они называться «прецедентами».

Содержание и форма ППВС как носителей новых норм права.

Издаваемые Пленумом Верховного Суда постановления аналогичны по форме актам, которые бесспорно являются юридически обязательными, когда издаются Правительством и другими органами исполнительной власти. Официально ППВС содержат толкование смысла законов «на основании и во исполнение законов», так же как это делают обычные подзаконные нормативные акты.

Юристы признали, что Постановление Пленума Верховного суда РФ могжет содержать новые нормы права, заполняющие пробелы в законах или изменяющие закон.

Подводя итог, можно выделить определенные причины, не позволяющие признавать обязательный характер за постановлениями Пленума ВС РФ:

1. отсутствие нормативного предписания, закрепляющего обязательный характер;
2. неимение Пленумом ВС РФ права нормотворчества;
3. отсутствие возможности противостоять незаконным постановлениям Пленума ВС РФ (т.е. их нельзя обжаловать или проверить на соответствие Конституции РФ).

Пленум верховного суда сформировавший постановление, являются обязательным. Здесь необходимо оговориться, что мы рассматриваем обязательность, которая по своему содержанию не совпадает с общеобязательностью. Общеобязательность означает непременность выполнения всеми членами общества требований, содержащихся в нормах права.

Иными словами, свойство общеобязательности применимо к нормам права, которые действуют в отношении неопределенного круга лиц, а судебная практика имеет ограниченный субъектный состав своего воздействия и прежде всего адресована нижестоящим судам, поэтому применительно к постановлениям Пленума ВС РФ мы будем использовать понятие «обязательность».

Практика применения и позиция Судейского сообщества

В практике судов также существует двоякое отношение к юридической силе ППВС.

Так, судья Верховного Суда России С.В. Самуйлов в своем определении указал, что разъяснения по вопросам судебной практики, содержащиеся, в частности в обзорах законодательства и судебной практики, утверждаемых Пленумом Верховного Суда России формируют правоприменительную практику и являются обязательными для судов, применяющих в процессе рассмотрения дела нормы материального права.

Конституционный Суд России напротив рассматривает ППВС как акт толкования закона, и говорит о том, что само ППВС не может выступать самостоятельным предметом проверки Конституционным Судом России. Таким образом, исключая возможность проверки конституционности, Конституционный Суд России не признает ППВС источником национального права, тем самым допуская их необязательность.

Позиция ЕСЧП по данному вопросу

Косвенное признание юридической силы ППВС как источника права дал и Европейский Суд по правам человека. Так, в деле «Бакланов против России» заявитель ссылался на то, что на момент рассмотрения дела в национальном законодательстве не имелось правовых оснований конфискации, а единственным нормативным актом, регулировавшим указанный вопрос, являлось постановление Пленума Верховного Суда СССР (далее — ППВС СССР). Отметив, что «остается неясным, какое правовое положение послужило основанием конфискации, за исключением ППВС СССР, которое, тем не менее, полагаем, содержит ссылку на недействующее законодательство», установил, что «рассматриваемый закон, а именно ППВС СССР не был сформулирован с такой четкостью, которая позволила бы заявителю предвидеть последствия своих действий».

Таким образом, Европейский Суд по правам человека расценил ППВС СССР как «нормативный правовой акт» в значении Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года, а именно как акт органа государственной власти, содержащий нормы права. С точки зрения теории национального права, под такое определение подходит нормативный правовой акт, который в свою очередь выступает источником права.

Примеры постановление

1. Постановление Пленума ВС РФ №56 от 26.12.2017 года, и другими действующими нормативными актами «О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных со взысканием алиментов»
2. Постановление пленума ВС РФ №1 от 10.02.2009 125 УПК РФ.
3. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24.06.2008 № 11 «О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству».

Поделиться с друзьями

Комментарий к пункту 86 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – Постановление) является, пожалуй, самым глобальным судебным актом Пленума ВС РФ по вопросам применения гражданского законодательства (и первым по степени значимости со времени упразднения ВАС РФ), привнесшим в российскую юридическую практику очень много нового. Зачастую кардинально нового. Одним из таким примеров является пункт 86 Постановления, в котором Пленум Верховного Суда РФ разъяснил применение правил пункта 1 статьи 170 Гражданского кодекса РФ о мнимых сделках.

Согласно п. 1 ст. 170 ГК РФ мнимой является сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия. Такая сделка является ничтожной изначально, с момента ее совершения, поэтому суд по общему правилу не рассматривает вопрос о признании такой сделки недействительной, а сразу применяет последствия недействительности сделки (либо по требованию заинтересованных лиц, либо по собственной инициативе (если это необходимо для защиты публичных интересов, и в иных предусмотренных законом случаях).

Позиция Пленума Верховного Суда, изложенная в Постановлении относительно мнимых сделок, стала в определенной степени революционной, так как существенным образом изменила понимание конструкции мнимой сделки, сложившееся за годы судебной практики.

I. Формальное исполнение сделки не препятствует признанию ее мнимой.

1. Пленум Верховного Суда обратил внимание на то, что стороны мнимой сделки могут осуществить для вида ее формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним.

Ранее суды считали мнимой только такую сделку, стороны которой вовсе не намерены исполнять ее или требовать исполнения. Так, например, Верховный суд в Определении от 16.07.2013 N 18-КГ13-55 обратил внимание на то, что «совершая мнимую сделку, стороны не имеют намерений ее исполнять либо требовать ее исполнения». Той же позиции систематически придерживался Высший Арбитражный суд и нижестоящие арбитражные суды. Впервые позиция о том, что «пункт 1 ст. 170 ГК РФ применяется в том случае, когда стороны, участвующие в сделке, не имеют намерений ее исполнять или требовать ее исполнения» прозвучала в Постановлении Президиума ВАС РФ от 08.02.2005 N 10505/04 по делу N А56-19090/03 и в дальнейшем развивалась в практике арбитражных судов. Например, в ФАС Московского округа в Постановлении от 12 августа 2009 г. N КГ-А40/7472-09 по делу N А40-58123/08-131-419 в развитие позиции Президиума ВАС РФ указал, что «исполнение (полное или частичное) договора одной из сторон свидетельствует об отсутствии оснований для признания договора мнимой сделкой».

2. Совершая мнимую сделку стороны сделки, тем самым, делают свое волеизъявление, однако у них отсутствует воля (то есть реально существующие желания и устремления), направленная на порождение правовых последствий в результате совершения такой сделки. Иными словами мнимая сделка обладает пороком содержания, ибо подлинная воля сторон направлена только на то, чтобы создать видимость сделки и не совпадает с волеизъявлением.

Важно подчеркнуть, что для признания сделки мнимой воля на порождение правовых последствий должна отсутствовать у обеих сторон. В ситуации, когда воля одной из сторон при выражении волеизъявления направлена на порождение правовых последствий и такая сторона желает их наступления (то есть ее воля и волеизъявление совпадают), такая сделка не может рассматриваться в качестве мнимой.

3. Цели заключения мнимых сделок могут быть совершенно различными. И далеко не во всех случаях признание тех или иных сделок мнимыми является бесспорным.

Так, на практике часто в качестве мнимых сделок квалифицируются сделки, связанные с отчуждением имущества, на которое может быть наложено взыскание (как правило такие сделки заключаются между родственниками). Но, на наш взгляд, в таких сделках воля отчуждателя вещи, например, по договору купли-продажи, как раз направлена на переход права собственности в целях невозможности обращения взыскания на предмет купли-продажи, то есть порождение правовых последствий, предусмотренных сделкой. Другой вопрос, что в подобных ситуациях часто отчуждатель делает это не потому, что он реально хочет передать право на вещь другому лицу, а потому что он вынужден это делать в своих интересах. То есть возникает следующая ситуация: сделка совершается с намерением породить правовые последствия (то есть передать право собственности), но она совершается вопреки истинному желанию.

По нашему мнению, к подобного рода сделкам следует применять правила других составов недействительных сделок (например, норм ГК РФ о сделках, совершенных в обход закона или противным основам правопорядка или нравственности и др.). Кроме этого, лицо, которое желает обратить взыскание на имущество отчуждателя по сделке, имеет правовые механизмы защиты своего интереса заблаговременно, например, может ходатайствовать в суде о применении обеспечительных мер (например, наложении ареста на имущество).

4. В судебной практике также отмечается, что «мнимый характер сделки предполагает, что ее стороны действовали недобросовестно (в ущерб интересам третьих лиц и ради собственной выгоды)» и «для признания сделки мнимой необходимо установление того факта, что обе стороны сделки действовали недобросовестно. Мнимый характер сделки выдает и такое поведение ее сторон в период после совершения сделки, которое никак не учитывает произведенных сделкой правовых последствий. Иными словами, контрагенты продолжают вести себя так, как будто и не заключали соответствующего договора».

Выявление указанных обстоятельств направлено на доказывание отсутствия у совершивших сделку сторон воли на наступление правовых последствий совершения сделки. Особое значение доказывание несовпадения воли и волеизъявления сторон, совершивших сделку, приобретает в случае, если с требованием о применении последствий недействительности ничтожной сделки обращается третье лицо (а как правило именно оно заинтересовано в применении последствий ничтожной сделки). Если же заинтересованному лицу не удается доказать мнимость сделки (что зачастую доказать весьма затруднительно), то презюмируется совпадение волеизъявления и воли сторон, совершивших сделку.

5. В отношении ничтожных сделок по общему правилу предъявляется не требование о признании сделки недействительной, а требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки (ст. 12, 166 ГК РФ). То есть суд не должен отдельно рассматривать вопрос о признании сделки недействительной. Однако применительно к мнимым сделкам без четкой убежденности (основанной на объективных доказательствах) в том, что воля и волеизъявление сторон сделки не совпадают и сделка является фиктивной, в силу чего она ничтожна, суд не сможет принять решение о применении последствий (по общему правилу п. 2 ст. 167 ГК РФ – двусторонней реституции). Даже если о мнимости сделки заявляет одна из сторон сделки, то она обязана доказать, что воля другой стороны так же не соответствовала сделанному волеизъявлению (п. 1 ст. 56 ГПК РФ).

Таким образом, суд, по сути, рассматривает вопрос о признании сделки недействительной, при этом формально не выносит соответствующего решения. Однако даже Пленум ВС РФ в комментируемом пункте Постановления говорит о признании (!) сделки мнимой. Так может тогда следует сделать мнимые сделки оспоримыми, а не ничтожными, чтобы суды могли выносить решение о признании сделки недействительной?

6. Важное значение имеет понимание того, что есть «совершение сделки» в смысле п. 1 ст. 170 ГК РФ и что такое «формальное исполнение», о котором речь идет в п. 1 Постановления.

Напомним, что согласно п. 1 ст. 170 ГК РФ мнимой является сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия. Исходя из употребления словосочетания «совершение сделки» в Гражданском кодексе (в частности, в главе 9 «Сделки») следует однозначный вывод о том, что под «совершением сделки» подразумевается ее заключение (в отдельных статьях ГК РФ синонимично употребляется словосочетание «заключение сделки» (п. 3 ст. 38, п. 6 ст. 67.2, п. 5 ст. 166, ст. 183 и др.), то есть момент совершения сделки — момент, с которого возникают права и обязанности сторон по данной сделке (по общему правилу). В этом смысле, исходя из грамматического толкования п. 1 ст. 170 ГК РФ: а) конструкция мнимой сделки должна ограничивается признанием таковыми только заключенных, но не исполненных сделок; б) намерение (воля) создать правовые последствия должно отсутствовать у сторон в момент заключения сделки (например, подписания договора).

В то же время комментируемый пункт Постановления Пленума ВС РФ устанавливает, что формальное исполнение сделки не препятствует признанию ее мнимой. Следует отметить, что ответ на вопрос о том, что такое «формальное исполнение» является неоднозначным. По нашему мнению необходимо отличать ситуацию, когда исполнение происходит формально «на бумаге» (например, составляется акт приема-передачи вещи по договору купли-продажи без передачи предмета договора), от фактического исполнения сделки, когда предмет договора передается контрагенту. В последнем случае, по нашему мнению, сделку нельзя считать мнимой, так как путем traditio (фактической передачи вещи во владение приобретателю) по общему правилу (п. 1 ст. 223 ГК РФ) переходит право собственности, а сама traditio по сути является распорядительной сделкой, то есть фактическое исполнение сделки сторонами порождает соответствующие правовые последствия в виде перехода права. Таким образом, имеет место уже не «формальное», а реальное, полноценное исполнение.

Исходя из примера, приведенного Пленумом в комментируемом пункте Постановления, можно лишь только предположить, что Пленум придерживается аналогичной позиции (так как в приведенном примере при составлении акта о передаче имущества контроль сохраняется за продавцом), ибо непонятно что имеется в виду под «контролем» над имуществом – владение или что-то иное (например, фактическая возможность влиять на судьбу вещи вследствие аффилированности с приобретателем по сделке). То есть под формальным исполнением сделки имеется в виду, прежде всего, фиктивное исполнение, создающее лишь только видимость.

II. Осуществление государственной регистрации перехода права собственности не препятствует квалификации сделки мнимой.

1. В абзаце 3 пункта 86 Постановления Пленум ВС РФ обратил внимание на то, что осуществление сторонами мнимой сделки для вида государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании пункта 1 статьи 170 ГК РФ. И вот этот пункт представляет особый интерес, так как противоречит не только ранее сложившейся судебной практике, но и может представлять опасность для стабильности гражданского оборота.

Относительно первого тезиса приведем в качестве примера п. 9 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 N 127, где приводится дело о признании недействительными на основании статей 168, 170 ГК РФ заключенных между санаторием (продавцом) и обществом (покупателем) договоров купли-продажи трех зданий санатория и применении последствий недействительности этих сделок. Из материалов дела суд установил: договорами купли-продажи предусматривалось, что объекты недвижимости передаются продавцом покупателю по передаточному акту в день подписания договора. Передаточный акт был подписан сторонами, и право собственности покупателя на упомянутые здания зарегистрировано в установленном порядке. На основании этого суд указал на невозможность признания таких сделок мнимыми.

Заметим, что согласно пункту 1 статьи 551 ГК РФ переход права собственности по договору продажи недвижимости от продавца к покупателю подлежит государственной регистрации. В силу пункта 2 статьи 223 Кодекса в случаях, когда отчуждение имущества подлежит государственной регистрации, право собственности у приобретателя возникает с момента такой регистрации (окончательно, для всех третьих лиц). Таким образом, внесение записи в реестр является юридическим фактом возникновения права собственности у приобретателя недвижимой вещи. На наш взгляд вполне логичным и соответствующим целям стабильности гражданского оборота является рассмотрение регистрации права собственности в качестве распорядительной сделки (наряду с передачей по акту приема-передачи) по аналогии с германской Eintragung согласно принципу разделения (Trennungsprinzip).

2. Для лучшего понимания концепции распорядительных сделок, обратимся к опыту Германии. Здесь переход права собственности (Übertragung des Eigentums) на недвижимую вещь, то есть достижение правовой цели договора купли-продажи осуществляется путем распорядительной сделки (Übereignung), состоящей из Auflassung (согласия на передачу права собственности на земельный участок как вещного договора (dinglicher Vertrag), защищающего интересы приобретателя до момента государственной регистрации) и Eintragung (регистрации права в поземельной книге (Grundbuch). Однако следует отметить, что принцип разделения реально оправдан при одновременном действии другого важнейшего принципа абстрактности (Abstraktionsprinzip), согласно которому действительность распорядительной сделки не зависит от действительности сделки обязательственной (во исполнение которой осуществляется распорядительная сделка). То есть в германском вещном праве обязательственная сделка (например, договор купли-продажи) при наличии порока сделки (Geschäftsmangel) может быть признана фиктивной (Scheingeschäft), однако в силу принципа абстрактности это по общему правилу не влечет за собой признание распорядительной сделки передачи (и в том числе государственной регистрации права) недействительной и не разрушает фактически исполненную сторонами сделку. В ситуации, если обязательственная сделка признана недействительной, а вещь передана приобретателю и находится у него (распорядительная сделка в силу принципа абстракции является действительной), то у отчуждателя вещи возникает требование о возврате неосновательного обогащения (Leistungkondiktion).

3. На наш взгляд, применительно к мнимым сделкам, воля сторон при совершении сделки, безусловно, не направлена на возникновение правовых последствий, однако путем фактического волевого исполнения этой сделки стороны тем самым порождают для себя эти последствия, прекрасно осознавая и понимая, что с осуществлением регистрации права собственности, прежде всего в силу непосредственных норм закона, окончательно переходит вещное право.

В то же время рассматривая регистрацию сделки как составляющую часть распорядительной сделки, влекущей правовые последствия, по аналогии с германским вещным правом, следует обратить внимание, что в Германии действует позитивная система регистрации прав, согласно которой лицо, чье право зарегистрировано в реестре, является собственником вещи независимо от действительности сделки, лежащей в основе перехода права. То есть для последующего приобретателя, полагающегося при приобретении вещи на данные реестра, отчуждатель будет признаваться собственником недвижимой вещи, независимо от действительности договора, по которому право перешло к отчуждателю (в силу абстрактности распорядительной сделки).

В России Федеральным законом от 30.12.2012 N 302-ФЗ в первую часть ГК РФ была введена ст. 8.1 «Государственная регистрация прав на имущество», в которой были легально закреплены принципы легалитета (проверки законности оснований регистрации), публичности и достоверности реестра. Последний принцип, как и в Германии, означает, что лицо, чье право зарегистрировано в реестре, для всех третьих лиц считается собственником вещи. Таким образом, запись в реестре, по сути, гарантирует действительность распорядительной сделки (перехода права собственности) для третьих лиц.

Поэтому думается, что если была осуществлена регистрация права собственности на недвижимое имущество, то сделка не должна признаваться мнимой, так как, во-первых, после внесения записи в реестр продавец по договору купли-продажи более не имеет юридической возможности распоряжаться имуществом, так как право собственности переходит (независимо от того, желали ли стороны наступления этого правового последствия при заключении сделки) к покупателю по договору; во-вторых, сама регистрация права собственности является волевым актом (на наш взгляд ее можно рассматривать как составляющую часть распорядительной сделки) и ее осуществление направлено на исполнение обязательства. То есть обращаясь в Росреестр для осуществления государственной регистрации перехода права, стороны имеют явное намерение создать правовые последствия и, независимо от того, хотят они действительно того или нет, эти последствия наступят, в том числе для всех третьих лиц (помним о принципах публичности и достоверности реестра). Таким образом, на наш взгляд, после осуществления государственной регистрации приоритет должен иметь уже не факт отсутствия намерения сторон создать правовые последствия соответствующей сделки в момент ее совершения (то есть по сути субъективный психологический аспект), а факт реального наступления таких последствий в результате волевых действий самих сторон (объективный юридический аспект).

Исключение имеет место в случае, если лицо, имеющее охраняемый законом интерес в признании сделки недействительной предъявляет требование о признании недействительной ничтожной сделки независимо от применения последствий ее недействительности (абз. 2 п. 3 ст. 166 ГК РФ).

См.: Постановление Президиума ВАС РФ от 07.02.2012 N 11746/11 по делу N А76-18682/2010-12-587; Постановление Президиума ВАС РФ от 05.04.2011 N 16002/10 по делу N А73-15601/2009; Постановление Президиума ВАС РФ от 08.02.2005 N 10505/04 по делу N А56-19090/03.

См.: СПС «КонсультантПлюс»

Апелляционное определение Свердловского областного суда от 10.07.2015 по делу N 33-6673/2015; Постановление ФАС Центрального округа от 11.04.2013 по делу N А64-4154/2012; Постановление Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 25.09.2013 по делу N А64-4154/2012.

Апелляционное определение Свердловского областного суда от 10.07.2015 по делу N 33-6673/2015.

Обзор судебной практики и правоприменения за 2018 г.: юридически значимые сообщения

Как следует из анализа ч. 1 ст. 165.1 ГК РФ, для юридически значимых сообщений критическое значение имеет момент доставки таких сообщений, который определяется категорией времени, т.е. моментом возникновения у обязанного лица гражданско-правовых последствий.

А в ином случае – зависит от субъективного фактора — поступления сообщения лицу, которому оно направлено (адресату). При этом, судебная практика поддерживает необходимость указания надлежащего адреса. В этом случае допускается, что сообщение может считаться доставленным, если оно было направлено по неполному адресу

Между тем, п. 63 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» возлагает на адресата ответственность за указание правильного адреса доставки юридически значимого сообщения, например, в тексте договора (см. анализ Определения Верховного Суда РФ от 18.05.2018 г. по делу № 301-ЭС17-20169 здесь).

Иным образом п. 64 указанного Постановления трактует недостоверность адреса. Как следует из системного толкования ч. 2 ст. 165.1 ГК РФ, в договоре стороны могут предусмотреть направление юридически значимых сообщений по определенному адресу или способ направления. Направление сообщения по иному адресу или другим способом не будет считаться надлежащим, если лицо, направившее сообщение не знало и не должно было знать о том, что адрес, указанный в договоре является недостоверным.

В судебной практике 2018 г., рассматривающей ст.165.1 ГК РФ, сложилась тенденция к уточнению правоприменения положений законодательства в связи со специальными нормами в контексте конкретных спорных правоотношений.

Определение Верховного Суда РФ по делу № 305-ЭС18-4962 от 20 августа 2018 г.

В этом деле рассматривается случай, в котором исключение из общего правила могло бы быть использовано в качестве решающего аргумента для ответчика, если бы условиями сделки было предусмотрено иное.

Так, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ проанализировала, в пределах ли срока действия гарантии имело место представление требования о платеже.

Ответчик (Банк) аргументировал свою правовую позицию об отказе от совершения платежа тем, что в силу закона срок представления требования должен был состояться до окончания срока действия гарантии.

Судебная коллегия возразила и сделала вывод о том, что банк мог в силу ст. 368 ГК РФ установить положение о совершении платежа по требованию, поступившему до окончания срока действия гарантии. Однако этого не произошло.

В свою очередь, общество сдало письма с необходимыми документами в пределах срока действия гарантии, что указывает не только на соблюдение обществом порядка, предусмотренного ст. 194 ГК РФ (порядок совершения действий в последний день срока), но и на отсутствие недобросовестности в реализации права на получение платежа.

Тем не менее, выводы апелляционной инстанции подняли весьма интересный вопрос о конкуренции общих («технических») норм и специальных норм касаемо условий сделки, упоминаемых в ч.2 ст.165.1 ГК РФ.

В связи с этим, Судебная коллегия подчеркнула исключительно «технический» характер применения ст. 165.1 ГК РФ (в отношении момента представления), поскольку специальные условия для отказа предусмотрены ст. 376 ГК РФ.

Определение Верховного Суда РФ по делу №16-КГ17-56 от 16 января 2018 г

Другой пример конкуренции норм ст. 165.1 ГК РФ и специальных норм об условиях (соблюдение досудебного порядка при страховом возмещении).

Руководствуясь п. 23 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 декабря 2017 г. N 58 «О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств», Истец направил почтой страховой компании заявление о выплате страхового возмещения с приложением необходимых документов, которое позднее было возвращено истцу в связи с истечением срока хранения.

В связи с этим, истец посредством почты направил в адрес страховой компании уже претензию о выплате страхового возмещения, экспертные заключения. Страховая компания вновь отказалась от почтового сообщения, о чем была проставлена курьером отметка.

Однако, как следует из Постановления №58, такое направление почтой должно производиться способами, обеспечивающими фиксацию их направления и получения адресатом.

Между тем, сообщение в силу п. 67 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» считается доставленным, поскольку истец соблюдал досудебный порядок по поводу невыплаты страхового возмещения, однако адресат уклонился от получения обращения и претензии по зависящим от него обстоятельствам

Определение Верховного Суда РФ по делу № 305-ЭС17-22712 от 20 марта 2018 года

В юридической практике весьма распространены ситуации, когда юридически значимые сообщения возвращаются с пометкой «истек срок хранения». Такие обстоятельства имеют значение не только при расчетах между контрагентами, но и в случае возникновения судебного спора.

В этом деле Судебная коллегия окончательно закрепила существующую практику арбитражных окружных судов в отношении сообщений с пометкой «истек срок хранения», в которых уведомляется о расторжении договора.

В п. 67 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» предусмотрено, что сообщение считается доставленным, если адресат уклонился от

получения корреспонденции в отделении связи, в связи с чем она была возвращена по истечении срока хранения.

Следовательно, сделала вывод Судебная коллегия, уведомление общества может считаться доставленным в день его возврата с отметкой «истек срок хранения», а действие договора прекращенным с этой даты. Таким образом, с расторжением договора у субподрядчика отпали правовые основания для удержания перечисленных подрядчиком денежных средств.

******

Следует отметить, что судебная практика отдает предпочтение соблюдению ст. 165.1 ГК РФ перед специальными нормами об условиях. При этом, для исключения возможности неправильного правоприменения суд исследует порядок направления юридически значимых сообщений по двум критериям: исследование причин, по которым адресат не получил сообщение и наличие условий, изменяющих этот порядок (в законе, в сделке или обычай деловой практики). Условиями не считаются условия для отказа в принятии юридически значимого сообщения (см. Определение Верховного Суда РФ по делу № 305-ЭС18-4962 от 20 августа 2018 г.).

Какое сообщение считается доставленным согласно ст 165 1 ГК РФ?

Риск последствий неполучения заказного письма с уведомлением в связи с уклонением от его получения лежит на лице, которому оно адресовано.

Гражданин, сообщивший кредиторам, а также другим лицам сведения об ином месте своего жительства, несет риск вызванных этим последствий согласно п. 1 ст. 20 Гражданского кодекса РФ.

Согласно абз. 2 п. 3 ст. 54 ГК РФ юридическое лицо несет риск последствий неполучения юридически значимых сообщений (ст. 165.1), доставленных по адресу, указанному в едином государственном реестре юридических лиц, а также риск отсутствия по указанному адресу своего органа или представителя. Сообщения, доставленные по адресу, указанному в едином государственном реестре юридических лиц, считаются полученными юридическим лицом, даже если оно не находится по указанному адресу.

В п. 63 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса РФ» приведены следующие разъяснения. По смыслу п. 1 ст. 165.1 ГК РФ юридически значимое сообщение, адресованное гражданину, должно быть направлено по адресу его регистрации по месту жительства или пребывания либо по адресу, который гражданин указал сам (например, в тексте договора), либо его представителю (п. 1 ст. 165.1 ГК РФ).

Сообщения, доставленные по названным адресам, считаются полученными, даже если соответствующее лицо фактически не проживает (не находится) по указанному адресу.

Если лицу, направляющему сообщение, известен адрес фактического места жительства гражданина, сообщение может быть направлено по такому адресу.

Адресат юридически значимого сообщения, своевременно получивший и установивший его содержание, не вправе ссылаться на то, что сообщение было направлено по неверному адресу или в ненадлежащей форме (на основании ст. 10 ГК РФ).

Как разъяснено в п. 67, 68 вышеуказанного постановления Пленума Верховного Суда РФ, бремя доказывания факта направления (осуществления) сообщения и его доставки адресату лежит на лице, направившем сообщение.

Юридически значимое сообщение считается доставленным и в тех случаях, если оно поступило лицу, которому оно направлено, но по обстоятельствам, зависящим от него, не было ему вручено или адресат не ознакомился с ним (п. 1 ст. 165.1 ГК РФ). Например, сообщение считается доставленным, если адресат уклонился от получения корреспонденции в отделении связи, в связи с чем она была возвращена по истечении срока хранения. Риск неполучения поступившей корреспонденции несет адресат.

Статья 165.1 ГК РФ подлежит применению также к судебным извещениям и вызовам, если гражданским процессуальным или арбитражным процессуальным законодательством не предусмотрено иное.

Из приведенных положений Гражданского кодекса РФ и разъяснений Пленума Верховного Суда РФ следует, что заказное письмо с уведомлением считается доставленным, если лицо уклоняется от его получения. Не требуется в такой ситуации, чтобы письмо было фактически получено адресатом.