Перемена лица в обязательстве

Перемена лиц в обязательстве

Размещено на http://www.allbest.ru

Реферат

Перемена лиц в обязательстве

Введение

1. Общие положения о перемене лиц в обязательстве

2. Способы перемены лиц в обязательстве

3. Перемена лиц по договору перевода долга

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Данная тема является одной из самых разрабатываемых в настоящее время в отечественной цивилистике. В объем правового регулирования законодательного института «перемена лиц в обязательстве» входят две сделки, заключаемые по инициативе сторон обязательственного правоотношения — уступка требования (цессия) и перевод долга. При помощи первой из них уполномоченное лицо (кредитор) передает свое право (требование) другому лицу (новому кредитору), при помощи второй — обязанное лицо (должник) переводит свою долговую обязанность на другое лицо (нового должника). обязательство долг правосубъектность кредитор

В подавляющем большинстве научных исследований основное внимание уделяется, как правило, возможностям уполномоченного лица по распоряжению обязательственным правом.

Цель данной работы состоит в рассмотрении перемены лиц в обязательстве.

Для достижения поставленной цели в работе решаются следующие частные задачи:

1. рассмотреть правовую природу перемены лиц в обязательстве;

2. дать понятие перемены лиц в обязательстве

3. рассмотреть уступку права требования по договору;

4. рассмотреть содержание договора уступки требования, форму договора уступки требования;

5. дать понятие договора перевода долга и характеристику его элементов;

6. рассмотреть форму и содержание договора перевода долга.

Объект исследования — перемена лиц в обязательстве.

Предметом исследования являются общественные отношения, связанные с рассмотрением перемены лиц в обязательстве.

1. Общие положения о перемене лиц в обязательстве

Гражданский кодекс РФ (далее ГК) перемену лиц в обязательстве связывает в основном с переходом прав кредитора к другому лицу (цессия) и переводом долга. Уступка права (требования) и перевод долга получили в современной хозяйственной практике широкое распространение. Возможность перемены лиц в обязательстве делает их подвижными, более гибкими, приспособленными к динамичным условиям рынка.

Кредитор, потерявший интерес к товарам, работам, услугам, которые он надеялся получить при заключении договора, или утративший надежду на исполнение должником своих обязанностей по этому договору, может уступить свои права требования другому лицу. Равным образом и должник, по той или иной причине, не желающий или не способный исполнить свои обязательства, может перевести свой долг на другое лицо.

Причем как в первом, так и во втором случае само обязательство сохраняется, и неизменяющаяся сторона достигает или, по крайней мере, имеет возможность достигнуть своих хозяйственных целей. В ситуации, когда товар должен быть, не просто реализован, а реализован в ближайшее время, уступка права требования позволяет кредитору получить исполнение обязательства, пусть даже с потерей в цене, но с выигрышем во времени. В условиях отсутствия свободных денежных средств должник должен заключить договор с лицом, заинтересованным в товарах (работах, услугах) должника, с условием, что оплата этих товаров (работ, услуг) будет являться принятие его долга.

Под влиянием новых производственных отношений возникла потребность в таких правовых средствах, которые позволили бы использовать право требование и ранее наступления срока исполнения по данному обязательству. Таким образом, уступка права (требования) и перевод долга позволяет субъектам более оперативно производить взаиморасчеты, тем самым, ускоряя товарооборот.

Развитие такого института, как перемена лиц в обязательстве, создает возможность распоряжаться имущественными правами (обязанностями), т.е. превращает их в полноправные объекты товарооборота. Особенностью их является то, что вместо традиционной передачи товаров (работ, услуг) передаются права (обязанности) на товары. Право требование стали рассматривать как один из составных элементов имущества, в отношении которого нет необходимости в том, чтобы оно оставалось неподвижным и не могло выйти из имущества данного кредитора и перейти к другому кредитору. Право отделяется от объекта, и само становится объектом правоотношения. Возникает так называемое право на право.

Под обязательством в силу ст. 307 ГК РФ понимаются юридические отношения, при которых одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие имущественного или иного характера либо воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника выполнения его обязанности. При этом обязательства возникают из договора, а также вследствие причинения вреда и иных оснований.

Современный гражданский оборот по общему правилу не рассматривает обязательство как строго личное обязательство. Поэтому в период действия обязательства возможна замена участвующих в нем лиц — кредитора или должника, что не влечет прекращения или изменения существа обязательства, поскольку новому участнику переходят все права и обязанности прежнего. В результате замены стороны в обязательстве происходит правопреемство на стороне кредитора и должника. Когда мы говорим о перемене лиц в обязательстве, речь идет об обязательственном правоотношении.

Последнее имеет свое содержание — субъективные права и обязанности сторон, которые устанавливают границы правомерного (дозволенного и (или) необходимого) поведения конкретного субъекта для конкретной ситуации. Регулируемое общественное отношение также имеет свое содержание — реальное поведение участников, их взаимодействие. Поэтому перемену лиц в обязательстве можно определить как замену субъекта взаимодействия, составляющего содержание конкретного отношения, а так же перенос границ правомерного поведения — установление этих границ для нового правообладателя, нового обязанного лица путем снятия их с прежнего правообладателя, прежнего обязанного лица.

Современным гражданским законодательством предусмотрено два способа перемены лиц в обязательстве. Первый — переуступка требования, второй — перевод долга. Кроме того, ГК РФ предусмотрен порядок исполнения обязательств третьему лицу без изменения субъектного состава по основному обязательству. Нормы, регулирующие сделки перемены лиц в обязательстве содержатся в главе 24 Гражданского кодекса РФ. Характерной чертой указанных сделок является определение порядка изменения субъектного состава договорных отношений. Отметим, что нормы главы 24 Гражданского кодекса определяют общие правила, регулирующие отношения сторон при перемене лиц в обязательстве.

2. Способы перемены лиц в обязательстве

Особый интерес представляют вопросы, касающиеся специальной правосубъектности кредиторов, а также связанные с заменой кредитора в обязательстве при сохранении содержания самого обязательства. По мнению некоторых практиков, при уступке права требования в обязательстве происходит замена кредитора в договоре, на котором основано это обязательство. Другие придерживаются позиции, которая сводится к перемене лиц в обязательстве, а не в договоре. В этой связи сторонники первой точки зрения считают, что наличие специальной правосубъектности, имеющейся у первого кредитора, необходимо также и для нового кредитора, которому передано право требования. Противоположная точка зрения сводится к тому, что специальная правосубъектность не требуется.

Цессия (от лат. cessio — уступка, передача) представляет собой акт передачи (уступки) права в силу заключенной между прежним кредитором (цедентом) и новым кредитором (цессионарием) сделки либо на основании иных предусмотренных непосредственно законом юридических фактов, приводящий к замене кредитора в обязательстве.

Сделка, лежащая в основе цессии, имеет своим предметом принадлежащее кредитору право требования. Она может быть как возмездной, так и безвозмездной и соответственно односторонней или двусторонней, консенсуальной либо реальной и т.д. Она требует простого письменного или нотариального оформления в зависимости от того, в какой форме была совершена основная сделка, права по которой уступаются (п. 1 ст. 389 ГК). Уступка прав по сделке, требующей государственной регистрации, например по сделке, связанной с отчуждением недвижимости, по общему правилу также подлежит государственной регистрации (п. 2 ст. 389 ГК). Уступка прав по ордерной ценной бумаге, например по переводному векселю, оформляется специальной передаточной надписью — индоссаментом (п. 3 ст. 389, п. 3 ст. 146 ГК).

При уступке прав первоначальный кредитор отвечает перед новым лишь за действительность уступленного им требования, но не отвечает за его исполнимость (если только он специально не принял на себя поручительство за должника) (ст. 390 ГК). С такого кредитора можно, следовательно, взыскать убытки, например за уступку просроченного требования, но нельзя ничего потребовать в связи с неплатежеспособностью должника. Лишь при уступке прав по ценным бумагам, оформленной индоссаментом, надписатель (индоссант) обычно отвечает как за действительность, так и за исполнимость передаваемого по ценной бумаге имущественного права.

В арбитражном суде г. Москвы рассматривалось дело, истцом по которому значилось ЗАО «МПМ», а ответчиком — АК СБ РФ, в лице Московского банка АК СБ РФ. Истец просил арбитражный суд признать недействительным договор об уступке права требования долга с АКБ «Мосстройбанк» по кредитному договору. Указанный договор уступки требования был заключен между ЗАО «МПМ» и МБ АК СБ РФ. Предметом договора явилось право требования, принадлежащее Сберегательному банку РФ на основании кредитного договора, которое передавалось ЗАО «Вешняки» в полном объеме, в том числе в сумме задолженности, равной 1500000 дол. США, процентов за пользование кредитом в сумме 29708 дол. и неустоек в сумме 178,25 дол.

Таким образом, по договору уступки требования (цессии) было передано право требования исполнения всех обязательств, вытекающих из кредитного договора, на общую сумму 1529886,58 дол. США. Обосновывая свои исковые требования, истец, сославшись на произошедшую замену кредитора в обязательстве и считая, что произошла фактическая замена стороны в кредитном договоре, полагал, что новому кредитору, т.е. ЗАО «МПМ», для того чтобы являться стороной в кредитном договоре и иметь право требования переданной задолженности, необходимо иметь лицензию ЦБ РФ на осуществление банковской деятельности. Кроме этого, истец ставил под сомнение возможность передачи валютных долговых обязательств, он относил их к валютным операциям, связанным с движением капитала. В силу Закона РФ «О валютном регулировании и валютном контроле» такие операции осуществляются только резидентами в порядке, установленном ЦБ РФ письмом от 6 октября 1995 г. № 15-524. Согласно этому письму для такого рода сделок необходима лицензия ЦБ РФ.

Ответчик, возражая против предъявленных требований, попытался перевести данную проблему в плоскость отношений, связанных не с цессией, а с погашением задолженности третьим лицом.

Решением Арбитражного суда г. Москвы в удовлетворении исковых требований о признании недействительным договора цессии и обязании ответчика к перечислению 1529886,58 дол. было отказано. При этом суд, исходя из смысла ч. 2 ст. 308, п. 1 ст. 382 ГК РФ, сделал вывод о том, что путем уступки права требования осуществляется перемена лиц в обязательстве, а не сторон по договору кредита. В связи с чем для осуществления и реализации права требования исполнения встречного денежного обязательства (долга), вытекающего из кредитного договора, не требуется наличия у лица, к которому переходят права по уступке прав требования, специальной правосубъектности.

В отношении доводов истца, связанных с невозможностью без лицензии осуществлять валютные операции, суд, оценивая соответствующие пункты заключенного сторонами договора цессии, признавая встречным обязательством истца погашение обязательств, сделал вывод о допустимости использования между юридическими лицами — резидентами иностранной валюты при проведении расчетов, связанных с получением коммерческого или банковского кредита в иностранной валюте и его погашением.

При таких обстоятельствах вывод суда о соответствии договора цессии действующему гражданскому законодательству и законодательству о валютном регулировании привел к принятию решения об отказе в признании договора цессии недействительным.

Не согласившись с решением арбитражного суда первой инстанции, истец подал апелляционную жалобу. Используя позицию ответчика о том, что данный договор цессии по существу является договором в пользу третьего лица, истец просил апелляционную инстанцию считать оспариваемую сделку притворной, т.е. совершенной с целью прикрыть другую сделку. Не изменилась и позиция истца относительно положения кредитора в договоре, а не в обязательстве, а также положение о соблюдении правил о специальной правосубъектности. ЗАО «МПМ» считало, что причиной вынесения незаконного решения явилась необоснованная квалификация договора цессии как соглашения об исполнении третьим лицом обязательства должника, а также ошибочное толкование норм гл. 24 ГК РФ.

Апелляционная инстанция Арбитражного суда г. Москвы оставила жалобу истца без удовлетворения. В ее постановлении нашел свое подтверждение вывод суда о том, что при уступке права требования исполнения денежного обязательства, вытекающего из кредитного договора, происходит перемена лиц в обязательстве, а не замена лиц в договоре, в результате чего специальной правосубъектности для реализации переданного права требования не требуется.

В кассационной жалобе истец просил все состоявшиеся судебные акты отменить.

При этом истец твердо придерживался позиции о безусловной замене лица в договоре и наличии специальных лицензий для реализации уступки прав требования, основанной на кредитном обязательстве по предоставлению иностранной валюты.

Постановлением кассационной инстанции все состоявшиеся судебные акты оставлены без изменения, а жалобы истца без удовлетворения.

Вывод кассационной инстанции сводился к тому, что оспариваемый договор цессии опосредует сделку по продаже долгов, которая действующим на момент заключения договора цессии гражданским законодательством (ГК РСФСР 1964 г., Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик, часть первая ГК РФ) не запрещалась. Подобного рода сделки предусмотрены и гл. 43 ГК РФ. В постановлении кассационной инстанции также отмечалось, что содержание и форма заключенного договора цессии не противоречат ст. ст. 382 — 389 ГК РФ, а сам договор не нарушает требований законодательства о валютном регулировании и валютном контроле.

При рассмотрении данного дела следовало учесть, что обязанности прежнего кредитора, принадлежащие ему по сделке, на момент уступки требования были им реализованы, в результате чего они не могли быть объектом передачи новому кредитору. Последним приобретается только право в обязательстве по уплате определенной суммы, в котором и происходит перемена лиц.

Представляется, что выводы судов по данному делу вносят существенный вклад в формирование арбитражной практики по применению гл. 24 ГК РФ в сочетании с гл. 43 ГК РФ, которые регламентируют вопросы, связанные с переменой лиц в обязательстве и с финансированием под уступку денежного обязательства. При формировании позиции судов всех инстанций не искажены существо и смысл института перемены лиц в обязательстве, учтено, что участники обязательства либо принадлежат к нему изначально, либо вступают в него впоследствии, причем новые участники заступают на место прежних. При этом вступление в обязательство в качестве кредитора с правом требования не означает приобретения новым кредитором всех прав и обязанностей в договоре, на котором основана уступка права (требования).

Вопросы специальной правосубъектности также нашли правильное разрешение в состоявшихся судебных актах.

Возможность приобретения полного объема прав и обязанностей по первоначальной сделке при уступке требований в принципе невозможна: соотношение приобретенных прав и прав и обязанностей по договору, на котором основано обязательство, таково, что новому кредитору переходят только права в чистом виде без каких-либо обязанностей.

Необходимо отметить, что ст. ст. 382, 384 ГК РФ не содержат ограничений возможности передачи прав по дополнительному обязательству (неустойка, залог и т.д.), не обеспечивающему основное, при уступке требований по нему. Такая передача может быть произведена как отдельно по каждому из них, так и по обоим одновременно.

Ограничивать передачу прав по дополнительному обязательству нельзя, поскольку это будет противоречить существу самого обязательства и института обеспечения исполнения обязательств. Права по дополнительному обязательству, так же как и по основному, принадлежат кредитору, который вправе уступить их другому лицу на тех же условиях и в том объеме, в каком они принадлежат ему на момент передачи. Каких-либо прямых ограничений на этот счет в законе не имеется. Однако следует иметь в виду, что не всякое дополнительное обязательство может быть предметом уступки без передачи основного.

Рассматривая вопросы, связанные с признанием возмездности договора уступки права (требования), следует отметить, что арбитражная практика идет по пути признания наличия данного признака в договорах цессии. При этом основной правовой акцент при принятии судебного акта делается на то, что при отсутствии признака возмездности в договоре уступки права он признается договором дарения, что влечет его ничтожность.

Суброгация (от лат. subrogare — заменять, восполнять) — один из случаев уступки права, возникающей в силу закона и состоящей в переходе к новому кредитору требований в размере реально произведенной за них оплаты (или иного исполнения).

Понятие суброгации пришло из страхового права, согласно нормам которого к страховщику, выплатившему предусмотренное договором имущественного страхования возмещение застрахованному лицу, переходит право требования к лицу, ответственному за причиненные убытки, но в пределах фактически выплаченной им суммы (возмещенных в результате страхования убытков) (п. 1 ст. 965 ГК). Применение суброгации не ограничивается страховым правом. В качестве суброгации можно рассматривать и предусмотренную п. 2 ст. 313 ГК возможность третьего лица исполнить обязательство вместо должника без его согласия, получив взамен соответствующее право требования к нему.

Суброгация отличается от цессии, во-первых, тем, что всегда возникает в силу указанных в законе юридических фактов, а не по соглашению сторон. Во-вторых, объем получаемого новым кредитором требования при суброгации ограничен пределами фактически произведенных им прежнему кредитору выплат (или иного реально осуществленного исполнения), тогда как в случае цессии новый кредитор приобретает право требования прежнего кредитора в полном объеме, обычно компенсировав ему лишь известную часть причитающегося исполнения. В остальном на суброгацию по общему правилу распространяются положения о цессии.

При переводе долга в обязательстве происходит замена должника, что всегда небезразлично кредитору. Ведь новый, неизвестный ему должник может оказаться неплатежеспособным, неисправным и т.д. Поэтому закон требует обязательного согласия кредитора на замену должника (п. 1 ст. 391 ГК). Вместе с тем в силу правопреемства новый должник вправе выдвигать против требований кредитора все возражения, которые имелись у первоначального должника (ст. 392 ГК).

Подобно цессии, перевод долга также может происходить как в силу договора (сделки), так и на основании иных юридических фактов, прямо указанных законом (например, в силу универсального правопреемства). К его оформлению предъявляются те же требования, что и к оформлению цессии. Договор о переводе долга является многосторонней сделкой, требующей соответствующего волеизъявления от старого и нового должника и от кредитора.

3. Перемена лиц по договору перевода долга

Перевод долга как отношение по перемене лица в обязательстве состоит в том, что выбывающим лицом из обязательства является не кредитор, как в цессии, а должник. Замена должника по договору перевода долга является одним из случаев сингулярного (частичного) преемства в обязательственных правоотношениях. Однако попыток изучения договора перевода долга практически никто не предпринимает, отсутствует законодательство об этом договоре и, соответственно, нет практики его применения.

Перевод долга представляет собой результат сложного юридического состава, состоящего из: во-первых, договора о переводе долга, по которому одна сторона («старый должник») слагает с себя обязанность, составляющего содержание определенного обязательства, переводя ее на другую сторону — «нового должника». Во-вторых, состоящего из односторонней сделки кредитора, содержание которой заключается в дачи им согласия на замену должника в обязательстве в соответствии с договором о переводе долга. Поэтому договор о переводе долга можно определить, также как соглашение между первоначальным должником и должником, давшим согласие на перенесение бремя уплаты долга, санкционированного кредитором.

Для перевода долга, согласно действующему законодательству, необходимы три акта: волеизъявления должника перевести долг (п. 1с ст. 391 ГК РФ), волеизъявления кредитора заменить должника (п. ст. 391 ГК РФ), волеизъявления «другого лица» принять долг, так как нельзя обязать нового должника без его согласия.

Таким образом, согласие кредитора в качестве односторонней сделки, следует рассматривать как условие заключения договора перевода долга между старым и новым кредитором. То есть процесс получения согласия кредитора должен всегда предшествовать перемене должника в основном обязательстве, по средствам заключения договора о переводе долга. В сущности, должник должен быть сам заинтересован в получении согласия кредитора, чтобы избежать возможных неблагоприятных последствий, когда должнику будут представлены претензии вследствие ненадлежащего исполнения обязанности. Вряд ли должник, заключая договор перевода долга, и, тем самым, прекращая обязательственные отношения с кредитором, допустит ситуации, когда юридически именно он и никто другой остается обязанным по основному обязательству.

В отличие от договора уступки права требования в отношении договора перевода долга нет законодательных ограничений относительно долгов, которые не могут быть предметом перевода. Однако, как и относительно договора уступки права требования, в законодательстве нет и общего правила о допустимости или недопустимости перевода долгов. Имея в виду, что для замены должника нужно согласие кредитора, из данных посылок можно сделать вывод о допустимости перевода всякого долга по всякому обязательству.

Кредитор самостоятельно решит в каждом конкретном случае, допустим ли в принципе перевод данного долга, и не ущемит ли такой переход его правового положения. Вопрос о том, какими же соображениями должен руководствоваться законодатель, определяя долги, не подлежащие переводу, будет рассмотрен далее.

Заключение

Итак, мы рассмотрели правовую природу перемены лиц в обязательстве, дали понятие перемены лиц в обязательстве, рассмотрели уступку права требования по договору, содержание договора уступки требования, форму договора уступки требования, дали понятие договора перевода долга и характеристику его элементов, а также рассмотрели форму и содержание договора перевода долга.

Из всего вышеизложенного можно сделать следующие выводы.

Непосредственной юридической целью сделок уступки права (требования) и перевода долга является так называемая «передача» соответственно либо права требования, либо долговой обязанности, в связи с чем необходимо признать абстрактный характер этих сделок.

Законодательное регулирование рассматриваемого института в настоящий момент находит много как теоретических, так и практических проблем, а также явных пробелов в законе. Широкая диспозитивность, сочетающаяся с противоречивостью норм регулирующих перемену лиц в обязательствах, возникающих в коммерческих отношениях, также не улучшает правовое регулирование отношений сторон.

Глава 24 ГК устанавливает общие правила уступке прав требования и переводе долга, но само обязательство, в котором происходит передача права требования, регулируется не столько гл. 24 ГК, сколько нормами об отдельных видах обязательств и замена стороны в обязательстве не означает замену системы правовых норм подлежащих применению в деле. Глава 24 ГК РФ регулирует только отношения по перемене лиц в обязательстве, но не затрагивает сущности самого обязательства и ограничение объема возражений должника закрепленное в ст. 386 ГК, устанавливает только общую норму, не изменяя существа обязательства, так же как и в случае перевода долга, новый должник, руководствуясь отношениями между первоначальным должником и кредитором, вправе выдвигать возражения, за исключением ограничения этого права, в случае цессии моментом получения уведомления о переходе права.

Вопрос специальной правосубъектности кредиторов при осуществлении цессии в настоящее время находит большое количество неодинаковых разрешений в научных трудах. Решение данного вопроса лежит в рассмотрении правовой природы обязательства, в котором происходит замена кредитора, а также правовой природы сделки включающей цессию. Судебная практика в большинстве случаев идет по данному пути, но встречающиеся ошибки в судебных решениях связаны с некачественным исследованием правоотношений сторон цессии.

Список использованной литературы:

Нормативные правовые акты:

1. Конституция РФ от 12.12.2015г. Российская газета, № 237, 25.12.2015.

Литература:

1. Актуальные проблемы гражданского права. Сборник статей. Выпуск 4. М., 2012. С. 432.

2. Алексеев С.С. Гражданское право. М., 2010. С. 480.

3. Белов В.А. Уведомление должника об уступке права требования // Законодательство. 2011. № 7. С. 30-36.

4. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. М., 2010. С. 847.

5. Гомола А.И. Гражданское право. М., 2012. С. 416.

6. Новоселова Л. А. Сделки уступки права (требования) в коммерческой практике. Факторинг. М., 2014. С. 494.

7. Покровский И.Л. Основные проблемы гражданского права. М., 2011. С. 354.

8. Почуйкин В.В. Уступка права требования: основные проблемы применения в современном гражданском праве России. М., 2015. С. 203.

9. Сутягин А. В. Мена и уступка права требования. М., 2013. С. 96.

10. Тархов В.А. Гражданское право. Курс. Общая часть. М., 2012. С. 464.

11. Фоков А. П., Попонов Ю. Г., Черкашина И. Л., Черкашин В. А. Гражданское право. М., 2010. С. 680.

Размещено на Allbest.ru

Стороны обязательства. Перемена лиц в обязательстве

Стороны обязательства. В силу того, что обязательства являются относительными правоотношениями, их стороны (кредитор и должник) всегда конкретно определены.

Управомоченной стороной является кредитор, наделенный правом требования совершения должником определенного действия или воздержания от определенного действия.

Обязанная сторона — должник. На него в силу обязательства возлагается долг — обязанность совершить определенное действие или воздержаться от определенного действия.

Праву кредитора в обязательстве корреспондирует обязанность должника.

Третьи лица в обязательстве. В ряде обязательств могут участвовать не только стороны. Они называются третьими лицами и занимают в обязательствах самостоятельное место наряду со сторонами — должником и кредитором. Обязательство не может создать обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон, т.е. для третьих лиц. В то же время оно может создавать для третьих лиц права в отношении одной или обеих сторон обязательства — в случаях, предусмотренных законом, иными правовыми актами или соглашением сторон (п. 3 ст. 308 ГК).

Обязательствами с участием третьих лиц являются, в частности, все возникающие из договоров в пользу третьих лиц (ст. 430 ГК), например договоров страхования деликтной ответственности (ст. 931 ГК, Федеральный закон «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств», из ряда договоров страхования жизни гражданина (ст. 934 ГК).

Перемена лиц в обязательстве. Обязательство может возникнуть и прекратиться с неизменным субъектным составом. Но динамичность, присущая гражданскому обороту, не исключает изменений в субъектном составе в период существования обязательства. При этом возможны изменения как на стороне кредитора, так и на стороне должника. Правовыми основаниями перемены лиц в обязательствах могут служить различные случаи общего (универсального) и частного (сингулярного) правопреемства. Регулируются такие отношения нормами главы 24 ГК.

При перемене лиц в обязательстве различаются случаи перехода прав кредитора к другому лицу и перевода долга.

1. Переход прав кредитора к другому лицу.

Переход прав кредитора возможен на основании сделки и в силу закона (п. 1 ст. 382 ГК).

Независимо от основания переход прав кредитора безусловно возможен лишь по обязательствам, в которых личность кредитора не имеет существенного значения.

По обязательствам, в которых личность кредитора имеет существенное значение для должника, уступка требования не допускается без согласия должника (п. 2 ст. 388 ГК). Например, по договору о совместной деятельности (п. 1 ст. 1041 ГК) личность его участника имеет существенное значение, потому уступка требования по нему возможна только в том случае, если согласие на уступку предусмотрено договором или последующим соглашением его участников.

Переход (по любому основанию) прав, неразрывно связанных с личностью кредитора, в частности требований об алиментах и о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, не допускается (ст. 383 ГК). При этом следует различать право требования, например компенсации морального вреда, и право получения в исполнительном производстве присужденной суммы компенсации морального вреда. Первое право неразрывно связано с личностью кредитора, потому не может перейти к другому лицу. Неполученная же сумма компенсации морального вреда, установленная вступившим в законную силу решением суда, включается в состав наследственного имущества. Соответственно право на получение такой суммы принадлежит наследникам потерпевшего.

Цессия. Если переход прав осуществляется по воле первоначального кредитора, то им совершается сделка уступки требования (цессия) в форме заключения с новым кредитором гражданско-правового договора. Сторонами цессии являются: первоначальный кредитор (цедент) и новый кредитор (цессионарий). Для цессии предусмотрены специальные правила, которые будут рассмотрены ниже. Но она не может существовать как самодостаточное правовое явление — она всегда облекается в форму договора купли-продажи (при возмездности отчуждения — п. 4 ст. 454 ГК), мены (ст. 567 и п. 4 ст. 454 ГК), дарения (при безвозмездном отчуждении — п. 1 ст. 572 ГК) или односторонней сделки индоссамента — особого вида цессии, совершаемой при передаче прав по ордерной ценной бумаге (п. 3 ст. 146, п. 3 ст. 389 ГК). Это наиболее распространенные виды сделок, в форму которых может быть облечена цессия. Свобода договора не ограничивает стороны в заключении непоименованных договоров (п. 2 ст. 421 ГК), которые также могут использовать конструкцию цессии. Сама уступка денежного требования может быть предметом договора факторинга (глава 43 ГК).

Правовая природа соглашения об уступке требования является предметом дискуссий. На протяжении более полувека обосновываются позиции как о самостоятельности договора цессии, так и об облечении ее в форму поименованного или непоименованного договора.

Форма цессии должна соответствовать (или быть не проще) форме сделки, права по которой уступаются. Если сделка подлежала государственной регистрации, то, по общему правилу, сделка уступки (точнее, ее внешняя форма, например договор купли-продажи) также подлежит государственной регистрации (ст. 389 ГК).

Для перехода к другому лицу прав кредитора не требуется согласия должника, если иное не предусмотрено законом или договором (п. 2 ст. 382 ГК). Но в любом случае должник должен быть уведомлен (поставлен в известность) о состоявшемся переходе прав кредитора. Правовое значение такого уведомления состоит в предупреждении недолжного исполнения должником выбывшему из обязательства лицу (цеденту). При нарушении этого правила новый кредитор несет риск вызванных этим для него неблагоприятных последствий: исполнение обязательства первоначальному кредитору признается исполнением надлежащему кредитору. Соответственно обязательство прекратится надлежащим исполнением (п. 1 ст. 408 ГК). А новый кредитор будет вынужден истребовать исполненное от своего правопредшественника как неосновательно приобретенное (ст. 1102 ГК). Потому в интересах нового кредитора немедленно уведомить должника о переходе прав кредитора. Более того, должнику предоставлено право не исполнять обязательство новому кредитору до представления ему доказательств перехода требования к этому лицу (п. 1 ст. 385 ГК). Но возражать против требования нового кредитора должник вправе лишь по основаниям, которые могли быть противопоставлены требованиям первоначального кредитора к моменту получения уведомления о переходе прав кредитора.

Первоначальный кредитор обязан передать новому кредитору документы, удостоверяющие право требования, и сообщить сведения, имеющие значение для осуществления требования (п. 2 ст. 385 ГК).

Первоначальный кредитор отвечает перед новым за недействительность переданного ему требования, но не отвечает за неисполнение этого требования должником, кроме случая, когда первоначальный кредитор принял на себя поручительство за должника перед новым кредитором.

Переход прав кредитора на основании закона.

Права кредитора по обязательству переходят к другому лицу на основании закона при наступлении, в частности, следующих юридических фактов:

• в результате универсального правопреемства в правах кредитора (при реорганизации юридических лиц и в порядке наследования);
• по решению суда о переводе прав кредитора на другое лицо, когда возможность такого перевода предусмотрена законом (например, при нарушении преимущественного права покупки — п. 3 ст. 250 ГК; при нарушении преимущественного права арендатора на заключение договора аренды на новый срок — п. 1 ст. 621 ГК);
• вследствие исполнения обязательства должника его поручителем или залогодателем, не являющимся должником по этому обязательству (п. 1 ст. 365 ГК);
• при суброгации страховщику прав кредитора к должнику, ответственному за наступление страхового случая (ст. 965 ГК).

Данный перечень не является закрытым, так как может быть расширен положениями федеральных законов. Например, такой случай предусмотрен п. 2 ст. 47 Федерального закона «Об ипотеке (залоге недвижимости)». Ипотечное обязательство является акцессорным, но обладающим особым характером, обусловленным объектом ипотеки — недвижимым имуществом. В большинстве случаев ипотекой обеспечивается обязательство на сумму меньшую, чем стоимость предмета залога. Потому указанная статья закрепляет общее правило, согласно которому уступка прав по договору об ипотеке влечет в силу закона и уступку прав по основному обязательству. Здесь законодателю следовало употребить термин «переход прав кредитора к другому лицу», а не «уступка прав», так как переход прав по основному обязательству осуществляется в силу закона.

2. Перевод долга.

Перевод должником своего долга на другое лицо (делегация) допускается лишь с согласия кредитора (п. 1 ст. 391 ГК). Конечно, кредитору в любом случае небезразлична личность должника, так как в противном случае многие обязательства могут оказаться неисполненными вследствие несостоятельности должников, на которых могли бы беспрепятственно переводить долг недобросовестные участники обязательств.

В отношении формы и государственной регистрации сделок по переводу долга применяются те же правила, которые предусмотрены для цессии и изложены выше.

Новому должнику предоставлено безусловное право выдвигать против требования кредитора возражения, основанные на отношениях между кредитором и первоначальным должником (ст. 392 ГК).

Правила, изложенные в § 2 гл. 24 ГК, применимы лишь к отношениям сингулярного правопреемства, не распространяясь на отношения универсального правопреемства. Например, при реорганизации юридических лиц действует особый механизм универсального правопреемства, основы которого закреплены в ст. 57—60 ГК, а конкретизация — в федеральных законах о различных видах и организационно-правовых формах юридических лиц (например, см.: ст. 16—17 ФЗ «О некоммерческих организациях», ст. 41 ФЗ «О сельскохозяйственной кооперации», ст. 51—56 ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью»). Основная особенность перемены должника при реорганизации состоит в том, что получение согласия кредиторов на это не требуется. На учредителей (участников) юридического лица или орган, принявших решение о реорганизации юридического лица, Кодексом возложена обязанность лишь письменно уведомить об этом кредиторов реорганизуемого юридического лица. Кредитору же предоставлено право потребовать прекращения или досрочного исполнения обязательства, должником по которому является это юридическое лицо, и возмещения убытков (п. 1 и 2 ст. 60 ГК).

Изложенные положения о перемене лиц в обязательствах применимы в первую очередь при изолированном переходе прав кредитора или переводе долга на другое лицо. Подобная правовая конструкция реализуема в немногочисленной группе односторонних обязательств. Нередко выявляется необходимость замены стороны в договоре, на основании которого возникает взаимное обязательство. В этом случае по соглашению сторон происходит одновременная цессия и делегация. Соответственно для этого необходимо соблюсти все перечисленные условия совершения обеих сделок.

Для наиболее встречающихся случаев замены стороны в договоре, сочетающей цессию и делегацию, гражданским правом выработаны соответствующие конструкции. Наиболее ярким примером последней является перенаем — замена арендатора путем передачи им с согласия арендодателя своих прав и обязанностей по договору аренды другому лицу (п. 2 ст. 615 ГК). Единственный случай, когда для совершения перенайма не требуется согласия арендодателя, а достаточно лишь его уведомления о состоявшейся замене арендатора, предусмотрен в отношении договоров аренды земельных участков, находящихся в государственной либо муниципальной собственности, если срок аренды превышает пять лет (п. 9 ст. 22 Земельного кодекса РФ).

Данные нормы послужат ориентиром для разработки норм о сделках «передачи договоров», регулирующих порядок передачи прав и обязанностей по взаимным обязательствам.

Наталья Троицкая,
аудитор РФ,
юридический отдел
Группы компаний Телеком-Сервис ИТ

«Участники обязательства или принадлежат к нему с самого начала, или присоединяются впоследствии, причем прежние участники выбывают, так что происходит перемена в лицах, участвующих в обязательстве… Чаще при вступлении в обязательство новых участников прежние выбывают, так что новые заступают на их место». Современным гражданским законодательством предусмотрено два способа перемены лиц в обязательстве. Первый — переуступка требования, второй — перевод долга. Кроме того, ГК РФ предусмотрен порядок исполнения обязательств третьему лицу без изменения субъектного состава по основному обязательству. Нормы, регулирующие сделки перемены лиц в обязательстве содержаться в главе 24 Гражданского кодекса РФ. Характерной чертой указанных сделок является определение порядка изменения субъектного состава договорных отношений. Отметим, что нормы главы 24 Гражданского кодекса определяют общие правила, регулирующие отношения сторон при перемене лиц в обязательстве.

Договор уступки требования (цессии)

Предметом сделки уступки права требования являются имущественные права, а именно право кредитора требовать от должника исполнения обязательств, вытекающих из заключенного между ними договора. Право или требование, принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу, с совершением указанной сделки в той же форме, что и основной договор. Чаще всего данная сделка производится на основании договора купли продажи имущественных прав или по договору уступки права требования новому кредитору.
По договору уступки требования (договору цессии), кредитор (цедент) переуступает свои права требования по обязательству в пользу нового кредитора (цессионария). Для перехода прав кредитора к другому лицу, в общем случае, согласия должника не требуется. Исключением является наличие в основном обязательстве условия запрещения или ограничения уступки требования третьему лицу, без согласия должника. Но даже в этом случае отсутствие согласия должника не влияет на действительность права требования по основному обязательству. Однако, если же договор цессии, вопреки условиям основного обязательства или запрету должника, был заключен, то судом договор цессии может быть признан недействительным, независимо от того знал или нет новый кредитор о существовании запрета уступки требования. Таким образом, новый кредитор должен быть уверен в том, что между первоначальным кредитором и должником не существовало договоренности о запрете на переуступку требования новому кредитору.
Кроме того, существуют требования, уступка которых вообще не допускается. К таким требованиям, в частности, относятся: требования об алиментах, возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, компенсации морального вреда.
При оформлении договора уступки требования особое внимание следует уделить форме договора. ГК РФ устанавливается общее правило: договор уступки требования должен быть оформлен с соблюдением формы основного обязательства (за исключением уступки требования по ценной бумаге). Т.е. если передается требование, основанное на простой письменной или нотариально заверенной сделке, по сделке, требующей государственной регистрации, то уступка требования должна быть оформлена в простой письменной форме, нотариально заверенной или быть зарегистрированной в порядке, установленном для таких сделок, если иное не установлено законом.
Следует обратить внимание и на то, что договор уступки требования (цессии) — двухсторонняя сделка и, следовательно, должен быть подписан как цедентом, так и цессионарием. В отличие от переуступки прав по ценной бумаге (свершение цедентом индоссамента) при наличии только одной подписи цедента договор будет считаться незаключенным. После заключения договора уступки требования на нового кредитора возлагается обязанность письменно уведомить должника о состоявшемся переходе прав. В противном случае новый кредитор несет риск неблагоприятных последствий, вызванных отсутствием должного уведомления. При этом должник, выполнивший свои обязательства первоначальному кредитору, считается свободным от обязательств в соответствии со статьей 382 ГК РФ. Существует и другое общее правило, в соответствии с которым, должник вправе не исполнять обязательство новому кредитору до тех пор, пока не будут предоставлены доказательства перехода прав. Поскольку законом не оговорено иное таким доказательством может быть сам договор (акт) об уступке требования или его копия.
Также ГК РФ определяет объем обязательств, переходящих к новому кредитору. Статья 384 ГК РФ устанавливает, если иное не предусмотрено законом или договором, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права. То есть, к новому кредитору переходят права, обеспечивающие исполнение обязательств (пени, штрафы, неустойки, убытки, в соответствии с условиями основного обязательства). Кроме того, к новому кредитору переходят и права, непосредственно связанные с основным обязательством и обеспечивающие его.
Например, переход прав по отношению к поручителю, по обязательствам, обеспеченных поручительством (ст. 363, 364, 365 ГК РФ); переход прав залогодержателя по обеспеченным залогом обязательствам (ст.353, 355 ГК РФ).
В соответствии с ГК РФ (ст. 386 ГК РФ), должнику предоставляется право выдвинуть против нового кредитора все возражения, которые он имел против требований первоначального кредитора на момент получения уведомления о переходе прав по обязательству к новому кредитору.
Кроме уступки требования, основанной на договоре, права кредитора могут перейти к другому лицу и на основании закона или в силу обстоятельств, указанных в законе. Например, действует универсальное правопреемство в правах кредитора — физического лица, в случае его смерти, а также при реорганизации юридического лица. Заметим, что при реорганизации юридического лица, документом, разрешающим вопросы правопреемства, является либо разделительный баланс, либо передаточный акт, оформленный в соответствии с требованиями кодекса (закона).
Также правопреемство может вытекать из некоторых видов договоров, например:

• Договор страхования. Передача страховщику прав требования кредитора к должнику, ответственному за наступление страхового случая (Глава 48, ст.965 ГК РФ);
• Договор аренды. Реализация преимущественного права арендатора на заключение договора аренды на новый срок — в случае передачи арендодателем имущества третьему лицу, прежний арендатор имеет право требовать перевода прав по аренде имущества на себя (Глава 34, ст.621, 617 ГК РФ).

Как и любой договор, заключаемый между сторонами гражданского оборота, договор уступки требования (цессии) должен содержать все существенные условия, предъявляемые законом или одной из сторон. Предметом договора цессии является сделка по уступке имущественных прав, вытекающих из основного обязательства. Следовательно, необходимо точно сформулировать эти права в договоре. Предметом передачи могут быть либо все права по основному обязательству либо их часть. Еще раз подчеркнем, что если иное не оговорено в договоре цессии, новому кредитору переходят все права по основному обязательству в том объеме, в котором они существовали на момент совершения цессии. В соответствии с условиями договора уступка права требования (цессии) может носить как возмездный, так и безвозмездный характер. Существенным условием договора цессии, независимо возмездный это договор или безвозмездный, является стоимостная оценка передаваемых прав. Иначе договор цессии может быть признан незаключенным.
В общем случае, заключение договора само по себе еще не влечет перехода права от прежнего кредитора к новому, поскольку уступка права требования это прежде всего сделка.
Следовательно, для перехода прав к новому кредитору необходимо совершение специального юридического действия — цессии. Практически совершение указанного юридического действия может быть оформлено актом передачи прав, указанный акт может быть оторван во времени от договора, служащего для него основанием.

Как уже упоминалось, сделка уступки права требования (цессии) может быть произведена и по договору купли — продажи. Согласно статье 132 ГК РФ, предприятием, как объектом прав, признается имущественный комплекс, используемый для осуществления предпринимательской деятельности. При этом в состав предприятия как имущественного комплекса входят все виды имущества, включая права требования и долги. Также, в соответствии с нормами гражданского законодательства товаром могут быть любые свободно отчуждаемые вещи и имущество, а в состав предприятия как имущественного комплекса входят все виды имущества, предназначенные для его деятельности, включая имущественные права (ст. 132 ГК РФ). Следовательно, права требования, являясь имущественными правами, могут быть предметом сделок купли — продажи (ст. 455, 129 ГК РФ). Причем, для первоначального кредитора сделка по продаже права требования будет являться реализацией, а для нового кредитора — приобретением имущества (имущественных прав). И независимо от формы и вида сделки, связанной с уступкой права требования существенным условием остается требование к однозначному определению уступаемых прав требования (долгов). Это подтверждено также и Постановлением Президиума ВАС РФ от 29.12.1998 №1676/98. Однако, следует иметь в виду, что классический договор купли — продажи есть сделка по переходу права собственности, прежде всего, на вещи, а при уступке права требования, производится переход права, в соответствии договором и актом, на «чужое действие». Следовательно, безусловное применение норм о договоре купли продажи, включая, прежде всего, определение момента перехода права собственности на предмет договора купли — продажи, кажется не обоснованным.
Несмотря на существование достаточно жестких правил, предъявляемых к оформлению сделки уступки требования (цессии), на практике достаточно часто используется «упрощенная» система передачи права требования — без оформления самого факта совершения сделки цессии, без указания стоимостной оценки передаваемых прав, без условий о возмездности, о порядке передачи подтверждающих право требования документов и т.д. Очевидно, что такую упрощенную форму нельзя рассматривать ни как полноценную сделку цессии, порождающую соответствующие правовые последствия.
Вообще говоря, при анализе складывающейся судебной практики, юридической литературы, можно сделать вывод о том, что, несмотря на широкое практическое применение сделок по уступке права требования, на сегодняшний день не выработан единый подход к разрешению проблем, связанных с природой, квалификацией отношений, возникающих в результате цессии. Упомянем только некоторые из возникающих на практике проблем: происходит ли при цессии замена кредитора в договоре, на котором основано уступаемое обязательство; возможность уступки первоначальным кредитором новому кредитору права требования в части долга; возможность частичной уступки требований по длящимся договорам; вопросы специальной правосубъектности кредиторов и т.д.
Рассмотрим кратко поименованные проблемы. Необходимость уступки требования может быть связана с различными обстоятельствами хозяйственной деятельности как цедента, так и цессионария. Например, цедент может прекратить свое обязательство перед цессионарием, путем предоставления отступного в виде уступки права требования к своему должнику; цессионарий может являться должником цедента, и прекратить свои обязательства перед ним путем приобретения у цедента права требования к должнику последнего и т.п. Причем, приобретаться цессионарием может как часть требования к должнику цедента, так и его часть. Исходя из арбитражной практики, можно сделать вывод о негативном отношении судебных органов к уступке части требования, включая негативное отношение к уступке требования по длящимся договорам. При этом суды ссылаются на то, что в соответствии с нормами главы 24 ГК РФ, уступка требования влечет полную замену кредитора в обязательстве, т.е. к цессионарию должны переходить полностью все вытекающие из обязательства (договора) права в том объеме и на тех условиях, которые существовали на момент перехода права (например, Постановления ФАС СЗО от 16.06.1998 №А56-4121/98, ФАС ЦО от 21.12.2000 №А08-2010/00-14, ФАС ДВО от 20.06.2000 №Ф03-А51/00-1/965). Причем, в отношении длящихся договоров — поставки, энергоснабжения и т.п., сделки уступки права требования части денежного долга признаются судами недействительными на том основании, что правоотношения сторон по основному договору не прекратились, состав лиц в основном обязательстве не изменился, следовательно, замена кредитора в первоначальном обязательстве не произошла, а поэтому, цедент, оставаясь стороной договора и заключив сделку цессии с третьим лицом лишь «фактически изменил источник получения долга». Хотя институт «фактического изменения источника получения долга» как институт исполнения обязательства должником в гражданском законодательстве отсутствует.
Представляется, что приведенные выводы основываются на смешении понятий «сделка», «обязательство», «договор». Как уже говорилось, в соответствии со статьей 153 ГК РФ, сделка — действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. В соответствии со статьей 307 ГК РФ в силу обязательства одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие. В свою очередь, договор — соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей (ст. 420 ГК РФ).

Из приведенных норм следует явное различие между договором, сделкой и обязательством — договор представляет собой систему обязательств, порождающих взаимные права и обязанности участников договора. Т.е. в двухсторонних договорах праву одной стороны соответствует обязанность другой и наоборот. Например, в договоре купли-продажи праву покупателя требовать предоставления предмета купли-продажи корреспондирует обязанность продавца предоставить ее; праву продавца требовать оплаты предмета купли-продажи — обязанность покупателя оплатить его.

Поскольку нормы, регулирующие перемену лиц в обязательстве, являются составной частью положений, регулирующих общую часть обязательственного права, можно предположить, что нормы главы 24 ГК РФ регулируют исключительно перемену лиц в обязательстве. Следовательно, замена стороны в многостороннем договоре возможна лишь путем заключения специального договора, содержащего элементы цессии и перевода долга.

Заключая сделку уступки требования, возникающего из двухстороннего договора, цедент и цессионарий имеют намерение произвести замену сторон в конкретном обязательстве, а не в самом договоре. С переменой стороны в договоре на нового кредитора будут возложены не только права, но и обязанности, принятые на себя цедентом, как первоначальной стороной договора. В противном случае можно говорить о том, что стороны изначально заключали не сделку цессии, как она определена ГК РФ, а заведомо ничтожный договор перевода долга, который предполагает получение согласия соответствующего кредитора.

При уступке права требования по длящимся договорам и при частичной уступке прав, необходимо наличие возможности деления уступаемого обязательства. При определении признаков делимости обязательства можно обратиться к признакам, данным Г.Ф. Шершеневичем: «действие, составляющее содержание обязательства, может быть признано делимым, когда оно может быть выполнено по частям, когда оно допускает разделение его без нарушения сущности, так что каждая часть действия имеет тоже содержание, как и целое, и отличается от последнего только количественно».

Если обязательство может быть делимым или из него по длящемуся договору возникло обособленное требование, то такое требование или его часть могут быть уступлены его правообладателем другому лицу.

Отметим, что большинство длящихся договоров позволяют деление обязательств. Например, по договору поставки товаров обязанность продавца оплатить поставленные товары, подразумевает не единое и неделимое обязательство, а ряд самостоятельных обязательств. Аналогично чаще всего по договорам энергоснабжения: потребитель оплачивает энергию за определенный период времени, обязательство оплатить потребленную энергию является каждый раз самостоятельным.

Наиболее часто сделки цессии признаются судами недействительными при уступке требований, вытекающих из договоров строительного подряда. Достаточно часто договоры строительного подряда предусматривают условие поэтапной оплаты работ заказчиком, причем оплата может связывается как с выполнением конкретного этапа работ, так и с полным периодом времени. Основанием платежа чаще всего является акт сдачи-приемки работ. Подписание сторонами акта влечет за собой у подрядчика право требовать оплаты выполненных работ, а у заказчика обязательство их оплатить. Отметим, что в соответствии с нормами ГК РФ заказчик имеет право не подписывать акт в случае ненадлежащего качества выполненных работ. Как следствие, подписание акта свидетельствует о том, что работы выполнены надлежащим образом. Причем подписание каждого отдельного акта порождает самостоятельные права требования подрядчика и соответствующие им самостоятельные обязанности заказчика по оплате. Указанные права и обязательства обособлены от других прав и обязательств подрядчика и заказчика, установленных договором строительного подряда. А, заключая сделку по уступке самостоятельного денежного требования, подрядчик уступает принадлежащее ему право требовать платежа от заказчика третьему лицу, т.е. сделка цессии направлена на устранение подрядчика как кредитора из денежного обязательства. При этом подрядчик продолжает осуществлять все иные права и исполняет обязанности, обусловленные договором строительного подряда, в том числе и обязанности, связанные с устранением недостатков выполненных им работ. Однако часто в таких случаях суды признают невозможность передачи права требования по отдельному акту, ссылаясь на то, что при выявлении в последующем дефектов выполненных работ, не определено лицо, обязанное их устранять (Постановление ФАС СЗО от 16.06.1998 № А56-4121/98, Постановление ФАС УО от 01.06.2000 № Ф09-690/2000-ГК). Кажется очевидным, что в указанных случаях выводы основывались на смешении понятий обязательства, сделки и договора.

При рассмотрении вопросов, касающихся специальной правосубъектности кредиторов, будем основывать свою позицию на том положении, что при реализации сделки по уступке права требования происходит замена лиц в обязательстве, а не в договоре, из которого данное обязательство было выделено.

При разрешении вопроса о возможности уступки права требования, возникающему из кредитного договора, судами принимаются зачастую противоположные решения. Чаще всего, признавая недействительными сделки по уступке права требования вытекающих из кредитных договоров, суды исходят из того, что согласно статье 819 ГК РФ кредитором по обязательству, возникшему из кредитного договора, может выступать только банк или иная кредитная организация. Кроме того, обычно, кредитными договорами предусматривается, что договоры действуют со дня подписания и до полного погашения кредита со штрафами и неустойками. Следовательно, на момент заключения договоров уступки требования, кредитные договоры продолжают действовать, поскольку обязательства по возврату кредита не были исполнены. Кредитные отношения являются длящимися и не трансформируются в долговые обязательства. Так как к субъектному составу кредитного договора законом предусматриваются специальные требования, то уступка прав по такому договору может быть произведена только в пользу банка или иной кредитной организации.

Представим аргументы против такого мнения. После выполнения банком своих обязанностей — выдача кредита — правовой режим, переданных заемщику денежных сумм определяется правилами о займе (п.2 ст.819 ГК РФ). Специальными нормами, регулирующими отношения по договорам кредита и по договорам займа, не предусмотрен запрет распоряжаться займодавцу правами требования к заемщику по своему усмотрению. Аналогичного мнения придерживается в своей статье, посвященной проблемам уступки права требования В.С.Анохин. Кроме того, при цессии осуществляется перемена лиц в обязательстве, в данном случае — в денежном обязательстве заемщика по возврату денежных средств, полученных по договору кредита, а не перемена сторон в самом договоре кредита.

В итоге правоприменительная практика по делам, связанным с уступкой права требования, далеко не единообразна, и выводы судов зачастую трудно назвать бесспорными. Можно только надеяться, что к формированию единого подхода к разрешению указанных проблем рано или поздно подключится Высший Арбитражный Суд.

Отметим, что возмездный договор цессии может предусматривать финансирование цессионарием цедента в обмен на уступку денежного требования. В этом случае цессионарий, как правило, именуется финансовым агентом или фактором, а сам договор договором факторинга.

Взаимоотношения сторон по таким специфическим договорам регулируются в специальной части нормами главы 43 ГК РФ, а до введения в действие второй части ГК РФ — Законом РСФСР от 02.12.1990 г. № 395 — 1 (с изменениями и дополнениями), «О банках и банковской деятельности» Временным положением о клиринговых учреждениях, утвержденным ЦБ РФ 10.02.1993, Письмом Госбанка СССР № 252 от 12.12.1989 «О порядке осуществления операций по уступке поставщикам банка права получения платежа по платежным требованиям». Отметим некоторые специфические особенности договоров факторинга:

• переуступаемое денежное требование должно вытекать из предоставления первоначальным кредитором товаров, оказания услуг, выполнения работ третьему лицу (должнику) (ст. 824 ГК РФ). Если договор уступки требования вытекает из другого основного обязательства, то такой договор цессии формально не будет договором факторинга.
  Однако такой договор будет «классическим» договором цессии, поскольку законом не предусмотрен запрет в отношении переуступки требования без «товарного покрытия» с получением финансирования
• финансовым агентом по договору факторинга может выступать только банк, кредитная организация или другая коммерческая организация, имеющая соответствующую лицензию (ст. 825 ГК РФ). Отметим, что до принятия соответствующего законодательного акта, определяющего порядок лицензирования юридических лиц на право заключать договоры факторинга, действует прежний, т.е. безлицензионный порядок (ст.10 Федерального Закона от 26.01.96 № 15-ФЗ «О введении в действие части второй Гражданского Кодекса Российской Федерации»).
• предметом уступки требования по договору факторинга может быть как существующее требование, так и будущее требование (ст. 826 ГК РФ).
• уступка денежного требования финансовому агенту действительна даже при наличии запрета или ограничения на переуступку в основном договоре (ст. 828 ГК РФ).
• запрет на последующую уступку требования финансовым агентом, кроме случаев, когда иное предусмотрено договором (ст. 829 ГК РФ).

Достаточно часто механизм финансирования под уступку денежного требования используется как форма обеспечения обязательств по возврату кредита (займа). При этом договор цессии является приложением кредитного договора (или договора займа). А выручка, поступающая организации — фактору, направляется только на погашение выданного кредита и платы за его использование.

На практике распространены два вида договоров цессии: открытая и тихая. При использовании «открытой» цессии должнику — покупателю (заказчику) сообщается об уступке права требования. И, соответственно, должник погашает свое обязательство по оплате организации — фактору. При тихой цессии организация — фактор не сообщает должнику о произошедшей уступке права требования.

Должник производит платежи первоначальному кредитору — цеденту, а последний переводит полученные средства фактору в погашение кредита (займа).

Договор перевода долга (делегации дога)

Правила, регулирующие сделки по переводу долга должником на третье лицо, определены в параграфе 2 Главы 24 ГК РФ. Существенные отличия норм, регулирующих перевод долга, заключаются в следующих положениях:

• перевод должником своего долга на третье лицо допускается лишь с согласия кредитора.
• новый должник может выдвинуть против требований кредитора требования, основанные на отношениях между первоначальным должником и кредитором.

Следует отметить, что при переводе долга прекращаются права, вытекающие из некоторых обеспечивающих обязательств. Например, прекращаются права залога (ст. 356 ГК РФ) и права поручительства (ст. 367 ГК РФ), если залогодатель или поручитель не дали согласия отвечать за нового должника.

Тем не менее, использовать процедуру перевода долга в некоторых случаях бывает удобнее, так как этот способ перемены лиц в обязательстве законодательно менее регламентирован. Особенно целесообразно использование перевода долга по денежным долгам, и, возможно, с условием встречного финансирования первоначального должника новым должником.

Требования, предъявляемые к форме договора перевода долга аналогичны требованиям к форме договора об уступке требования.

Спорные вопросы прекращения обязательства совпадением должника и кредитора в одном лице

4. Дополнительные условия прекращения обязательства совпадением должника и кредитора в одном лице

Ответ на первый вопрос кажется очевидным: единственным условием прекращения обязательства в данном случае является фактическое совпадение должника и кредитора, как сопряженное с совпадением юридических личностей (например, при слиянии юридических лиц, одно из которых является должником, а второе — кредитором по обязательству), так и не связанное с ним (например, при возникновении у лица прав или обязательств, ранее у него отсутствующих), но в любом случае имеющее своим результатом соединение, в том числе частичное пересечение до этого самостоятельных имущественных сфер, содержательно характеризовавшихся в соответствующей части взаимной встречностью.

Оцениваемое совпадение, как мы уже отмечали, должно быть полным, затрагивать все элементы обязательства: права, обязанности, корреспондирующие друг с другом, а также всех субъектов обязательства — носителей соответствующих прав и обязанностей. В противном случае обязательство будет прекращено лишь в той или иной части, т.е.

только изменено. Особенно наглядно сказанное можно продемонстрировать на примере многостороннего договора или договора в пользу третьего лица. Так, в случае заключения договора, по условиям которого одна из сторон является плательщиком, другая — поставщиком, а последняя оказывает услуги, при совпадении по тому или иному основанию только двух из трех участников правоотношений рассматриваемое обязательство не прекращается, а лишь изменяется по своему субъектному составу и содержательному наполнению.

То же можно сказать и применительно к договору в пользу третьего лица. Согласно п. 1 ст. 430 ГК РФ договором в пользу третьего лица признается договор, в котором стороны установили, что должник обязан произвести исполнение не кредитору, а указанному или не указанному в договоре третьему лицу, имеющему право требовать от должника исполнения обязательства в свою пользу.

В данном случае при совпадении должника и третьего лица обязательство не прекращается в силу того, что правами по договору может воспользоваться и кредитор (сделать такой вывод позволяет широкое толкование п. 3 ст. 430 ГК РФ); в ситуации же совпадения должника и кредитора обязательство также не может рассматриваться как прекращенное, поскольку законом третье лицо наделяется самостоятельным правом требования к должнику об исполнении обязательства в свою пользу.

И хотя в общепринятом смысле слова третье лицо стороной обязательства не является, для того чтобы обязательство с участием третьего лица было признано прекращенным, необходимо совпадение в одном лице всех трех юридических личностей, составляющих субъектный состав оцениваемой категории гражданских правоотношений.

Не простым является и вопрос о ситуации совпадения должника и кредитора в одном лице при активной или пассивной множественности лиц в обязательстве (ст. 322 — 326 ГК РФ). Как отмечает по этому поводу, например, С.В. Сарбаш, «по римскому праву если кредитор сделается наследником одного из корреальных должников, то прочие корреальные должники остаются обязанными.

Подобным же образом корреальный кредитор, сделавшись наследником общего должника, становится должником своих прежних кредиторов. Примечательно, что в ГК Туркменистана и ГК Грузии предусматривается, что если требование кредитора объединяется с долгом одного из солидарных должников, то в отношении остальных должников обязательство прекращается в размере, приходящемся на долю этого должника (соответственно ст. 496 и 472).

Аналогичную позицию занимали составители проекта Гражданского уложения Российской империи. Согласно ст. 1715 в случае совпадения требования и совокупного обязательства в лице одного из должников обязательство в отношении остальных прекращается в той части, которая приходилась на долю этого должника» {amp}lt;5{amp}gt;.

Принятая сегодня в юридической науке точка зрения основана на том, что в действующем отечественном законодательстве поставленный вопрос решается иначе. Так, В.В. Бациев по этому поводу отмечает: «Если в обязательстве на стороне должника участвует несколько лиц, обязанности которых являются солидарными, то совпадение в одном лице кредитора и одного из солидарных должников влечет прекращение данного обязательства в целом.

Вместе с тем отдельные исследователи полагают, что наступления только одного этого условия может оказаться в некоторых случаях недостаточно. Так, почти единодушным в литературе является мнение о том, что не происходит прекращения вексельного обязательства при совпадении обязанного и управомоченного по векселю субъектов в одном лице векселедержателя.

В частности, Т.И. Зайцева по этому поводу отмечает, что невозможно в данном случае прекращение обязательства помимо воли должника (обязанного по векселю субъекта) {amp}lt;14{amp}gt;. В том же духе высказывается и В.В. Бациев: «Прекращение вексельного обязательства… происходит условно и постольку, поскольку права по данной ценной бумаге не будут переданы в последующем иному лицу» {amp}lt;15{amp}gt;.

Еще более категорично высказывается по этому поводу О.Н. Садиков. По его мнению, положения ст. 413 ГК РФ не применимы к требованиям из предъявительских и ордерных ценных бумаг: «Поступление такой ценной бумаги к должнику делает невозможным предъявление по ней требований, но не лишает бумагу правовой силы, и она будет продолжать функционировать в случае перехода ценной бумаги к третьему лицу» {amp}lt;16{amp}gt;.

КонсультантПлюс: примечание.

Замена лиц в обязательстве

Замена сторон в обязательстве первоначально абсолютно не допускалась. Римское право на ранних стадиях было строго личным взаимоотношением кредитора и должника, что в условиях ограниченного гражданского оборота не вызывало существенных неудобств. Дорогу к замене лиц в обязательстве положила довольно рано возникшая новация (обновление обязательства), посредством которой кредитор мог передать свое право требования другому лицу.

С согласия должника кредитор заключал с третьим лицом договор, аналогичного первоначальному обязательству содержания. Новый договор отменял старый, устанавливая обязательственно-правовые отношения между тем же должником и новым кредитором. Такая форма замены кредитора в обязательстве была довольно громоздкой, сложной и не могла удовлетворить потребности развивающегося оборота.

На смену новации пришла более совершенная форма замены кредитора, а затем и должника. С утверждением формулярного процесса, когда стало возможным вести дела через представителя, была найдена особая форма передачи обязательства, получившая название цессии (cessio). Суть ее заключалась в том, что кредитор, желая передать свое право требования другому лицу, назначал его своим представителем по взысканию с должника и передавал ему это свое право.

В более позднем римском праве цессия становится самостоятельной формой переноса права от прежнего кредитора к другому лицу. Она устраняет недостатки новации: для цессии не требовалось согласия должника, его лишь следовало уведомить о замене кредитора. Кроме того, цессия не отменяла ранее существовавшие обеспечения обязательства; с правом требования к новому кредитору переходило и обеспечение обязательства.

Для защиты интересов цессионария ему предъявлялся специальный иск. Заключалась цессия по воле кредитора, по судебному решению, а также по требованию закона. Цессия не допускалась, если требование носило чисто личный характер (например, уплата алиментов), при спорных требованиях, а также запрещалась передача требования более влиятельным лицам.

3. Момент прекращения обязательства совпадением должника и кредитора в одном лице

Важным можно считать и вопрос о временном моменте совпадения должника и кредитора в одном лице, а следовательно, о моменте прекращения обязательства по ст. 413 ГК РФ. Такой момент времени, конечно, по-разному должен определяться в зависимости от конкретных обстоятельств и оснований confusio. В частности, если в основании совпадения должника и кредитора в одном лице лежит сделка, то моментом прекращения обязательства по оцениваемому основанию следует считать по общему правилу момент совершения соответствующей сделки, а в том случае, если основанием является, например, решение суда, — момент вступления его в силу.

Однако в определении рассматриваемого момента существуют и некоторые особенности, не сказать о которых было бы неверно. Так, если правовой основой совпадения должника и кредитора в одном лице является переход права собственности на имущество (например, в том случае, когда право собственности на арендуемое имущество переходит к арендатору) и такой переход требует государственной регистрации в установленном законом порядке, моментом прекращения обязательства, в данном случае — по аренде имущества, следует считать момент государственной регистрации права собственности за приобретателем имущества — арендатором.

В том случае, если основанием совпадения должника и кредитора в одном лице служит реорганизация участников соответствующих отношений в форме слияния или присоединения, то моментом прекращения обязательства следует считать момент внесения соответствующих регистрационных записей в Единый государственный реестр юридических лиц.

При реорганизации юридического лица в форме присоединения к нему другого юридического лица первое из них считается реорганизованным с момента внесения в Единый государственный реестр юридических лиц записи о прекращении деятельности присоединенного юридического лица. Изложенные положения находят подтверждение и в судебной практике {amp}lt;12{amp}gt;.

В некоторых ситуациях закон допускает совершение сделок в отношении так называемых будущих требований, т.е. требований, срок платежа по которым не наступил. Так, например, п. 1 ст. 826 ГК РФ предусматривает, что «предметом уступки, под которую предоставляется финансирование, может быть как денежное требование, срок платежа по которому уже наступил (существующее требование), так и право на получение денежных средств, которое возникнет в будущем (будущее требование)».

В том случае, если указанные будущие требования были уступлены лицу, являющемуся должником, соответствующее обязательство следует считать прекращенным не с момента совершения сделки по уступке таких прав (требований), а с момента наступления срока исполнения по ним, т.е. с момента, когда цессионария можно будет признать кредитором по обязательству, в субъектном составе которого происходят обозначенные изменения.

В отдельных случаях совпадение должника и кредитора в одном лице может быть осложнено дополнительными требованиями, напрямую влияющими на определение момента прекращения обязательства. Так, согласно ст. 52 Федерального закона от 02.10.2007 N 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» в случае выбытия одной из сторон исполнительного производства (смерть гражданина, реорганизация организации, уступка права требования, перевод долга и др.

) судебный пристав-исполнитель на основании судебного акта, акта другого органа или должностного лица производит замену этой стороны исполнительного производства ее правопреемником. При этом очевидно, что обязательство, вытекающее из решения суда (исполнительного документа), обладает известной степенью самостоятельности и независимости от того обязательства, которое было положено в свое время в основу соответствующего судебного постановления, в первую очередь — в силу принципиально иных оснований возникновения {amp}lt;13{amp}gt;.

Применительно к сказанному в тех ситуациях, когда реорганизация, уступка прав (требований) или перевод долга, упомянутые в ст. 52 Федерального закона «Об исполнительном производстве», влекут за собой совпадение должника и кредитора в одном лице, последнее может считаться состоявшимся только при том условии, что окажутся соблюденными и все упомянутые выше процессуальные требования (т.е.

будут в установленном законом порядке вынесены все требуемые акты). В этом случае моментом совпадения в одном лице должника и кредитора и соответственно моментом прекращения обязательства по обстоятельствам, предусмотренным ст. 413 ГК РФ, можно будет признать момент вступления в силу последнего по времени необходимого решения компетентного государственного органа о правопреемстве.

Таковы в целом некоторые особенности определения момента совпадения должника и кредитора в одном лице, наступление которого является условием прекращения обязательства в силу положений ст. 413 ГК РФ.

Обязательства с несколькими кредиторами и должниками

В обязательственные отношения всегда вступают две стороны. Каждая из сторон может быть представлена одним или несколькими лицами. Если в правоотношении фигурируют несколько кредиторов или несколько должников, их взаимные отношения между собой и противоположной стороной всегда одинаковы.

Во-первых, несколько кредиторов или несколько должников в обязательстве могли иметь долевое право или долевую обязанность. Такое право (обязанность) возникало тогда, когда содержание обязательства допускало деление и при этом ни соглашение между сторонами, ни закон не устанавливали права требования каждого кредитора в полном размере или полную ответственность каждого из нескольких должников.

Во-вторых, в обязательстве могли иметь место солидарное право или солидарная обязанность. Источником возникновения солидарного обязательства могли быть договор, завещание, совместное причинение вреда. Солидарное обязательство могло возникнуть также ввиду неделимости обязательства.

Примером солидарного права в обязательстве может служить договор с несколькими кредиторами, предусматривающий право каждого из них требовать от должника исполнения всего обязательства. В этом случае должник, исполнивший обязательство в отношении одного из кредиторов, освобождался от исполнения обязательства в отношении остальных кредиторов.

Солидарная обязанность имела место при наличии нескольких должников. Она предусматривала право кредитора требовать исполнения всего обязательства от любого из должников. Исполнение в этом случае обязательства одним из должников прекращало обязательство в отношении остальных должников.

5. Основания прекращения обязательства совпадением должника и кредитора в одном лице

Еще один важный вопрос, который необходимо обсудить в рамках оценки прекращения обязательства в связи с совпадением в одном лице должника и кредитора, — это вопрос об основаниях такого прекращения. Выше мы уже отмечали, что основаниями прекращения обязательства в любом случае должны признаваться конкретные юридические факты или юридические составы (действия или события), т.е.

те жизненные обстоятельства, с наступлением которых нормы права связывают соответствующие юридические последствия в виде совпадения должника и кредитора в одном лице и, следовательно, прекращения обязательства. В качестве таких юридических фактов в случае с прекращением обязательства путем совпадения в одном лице должника и кредитора могут выступать договоры и иные сделки, предусмотренные законом или не предусмотренные законом, но не противоречащие ему (например, сделки по уступке прав (требований) или переводу долга), акты государственных органов и органов местного самоуправления (например, при закреплении арендуемого имущества за юридическим лицом — арендатором на праве хозяйственного ведения или оперативного управления), судебные решения (например, в случае исключения участника из общества с ограниченной ответственностью), приобретение имущества по основаниям, предусмотренным законом (например, при переходе права собственности на имущество к его нанимателю на основании договора купли-продажи), события (например, при наследовании должником требований к нему кредитора), а также любые иные действия граждан и юридических лиц, последствием которых в силу закона признается совпадение должника и кредитора по обязательству в одном лице.

В тех случаях, когда основанием прекращения обязательства в силу совпадения в одном лице должника и кредитора по данному обязательству является сделка (договор), то необходимо учитывать, что само порожденное такой сделкой (договором) обязательственное правоотношение может иметь различные основания прекращения, состоящие, например, в действиях по исполнению соответствующего договора, зачете встречных однородных требований, предоставлении отступного и т.д.

Так, если сторонами договора аренды заключен договор купли-продажи арендуемого имущества, то после передачи права собственности на это имущество арендатору обязательство по аренде прекращается совпадением должника и кредитора в одном лице (ст. 413 ГК РФ), а обязательство по купле-продаже указанного имущества — надлежащим исполнением (ст. 408 ГК РФ).

Кроме того, важным обстоятельством является и то, что такая сделка, служащая основанием прекращения обязательства в силу совпадения должника и кредитора в одном лице, может быть впоследствии признана недействительной независимо от прекращения самого обязательства. Последствием принятия такого решения является то, что прекращение обязательства в силу ст.

413 ГК РФ будет признаваться несостоявшимся, поскольку, как известно, недействительная сделка не влечет за собой никаких юридических последствий, кроме тех, которые связаны с ее недействительностью (см. п. 1 ст. 167 ГК РФ). Точно так же, очевидно, может быть признана недействительной и сделка (договор), лежащая в основании самого прекращенного по ст.

413 ГК РФ обязательства, несмотря на прекращение последнего. Так, ООО «Магазин «Валентина» на Талалихина» обратилось в Арбитражный суд с иском к ООО «Компания «Север» о признании недействительным договора купли-продажи недвижимого имущества, заключенного между истцом и ответчиком, а также договора аренды этого же имущества, заключенного ответчиком с третьим лицом — ООО «Агроаспект».

Как было установлено материалами дела, указанный выше договор купли-продажи был заключен от имени истца лицом, не наделенным необходимыми для этого полномочиями, поскольку ранее решение о назначении данного лица генеральным директором ООО «Магазин «Валентина» на Талалихина» было признано в судебном порядке недействительным.

В связи с изложенным суд признал недействительными и договор купли-продажи недвижимого имущества, и заключенный впоследствии договор аренды того же имущества. Не стало препятствием к вынесению такого решения суда то обстоятельство, что после заключения договора аренды ООО «Компания «Север» прекратило свое существование в связи с реорганизацией в форме присоединения к ООО «Агроаспект» (арендатор).

Еще один интересный аспект рассматриваемой тематики, заслуживающий, по нашему мнению, обсуждения, — это возможность существования иных юридически значимых последствий совпадения в одном лице должника и кредитора по обязательству, кроме собственно прекращения такого обязательства. Действующее законодательство и практика его применения позволяют утверждать, что оцениваемое совпадение в одном лице юридических личностей должника и кредитора может влечь за собой не только прекращение, но и возникновение нового обязательства.

Наиболее типичным примером проявления этой особенности может служить ситуация принятия решения суда об исключении участника из общества. В этом случае, как известно, доля исключенного участника переходит к обществу (ст. 23 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью»). Вследствие такого перехода доли у общества возникает новое обязательство по отношению к исключенному участнику о выплате последнему действительной стоимости его доли (п. 4 ст. 23 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью»).

Проведенный выше анализ основных спорных вопросов такого случая прекращения обязательства, как прекращение его вследствие совпадения должника и кредитора в одном лице, позволяет нам говорить о его сложности, неоднозначности и малоизученности, а также о том, что отдельные проблемы, связанные с его реализацией, требуют не только дальнейшего теоретического разбора, но и разъяснений со стороны высших судебных инстанций.